— Если ты сама захочешь, все изменится. Тобою манипулируют, потому что ты позволяешь это делать.
— Какая ты все-таки умная!
— Это не я придумала, — рассмеялась я, хотя мне было приятно, что она так мною восхищается. — Это однажды сказала мне Юка. А я запомнила.
Дюймовочка как-то странно на меня посмотрела.
И, помолчав, спросила:
— Ты имеешь в виду Лику?
— Ну да. Ты же знаешь, что я называю её Юкой.
— Да, — не менее напряженно подтвердила Дюймовочка. — Неужели ты с ней и до сих пор дружишь?
Тут уже настала моя очередь удивляться.
— Конечно, — сказала я, — дружу. А почему я не должна с ней дружить? Юка иногда остается здесь ночевать, ухаживает за мной. Она моя единственная близкая подруга. Я знаю, что многие её недолюбливают, но они просто плохо её знают.
— Я даже не верю… Нет, да ты просто святая.
— Не понимаю.
— А Генчик? — вдруг спросила она. — Ты что, и с ним продолжаешь дружить, что ли?
— Ну, я давно о нём ничего не слышала. — Я скривила губы в ухмылке, затянувшаяся корочкой ранка всё же дала о себе знать. — Правда, мне рассказывали, что у него новая девушка… Я тебе сказала, что мы расстались. Но это не совсем так. Он меня бросил.
— Значит, ты ничего не знаешь, — потрясённо прошептала Дюймовочка.
— О чём?
Дюймовочка вдруг нервно заёрзала на стуле, а потом посмотрела на часы и довольно ненатурально спохватилась, что ей, оказывается, давно надо было идти. Она якобы записана к маникюрше, и та ей не простит опоздания, а Дюймовочке так надо привести в порядок руки, потому что…
Она так торопливо всё это рассказывала, так суетилась, что я сразу поняла — что-то здесь не так.
— Говори, — спокойно сказала ей я.
Дюймовочка вновь рухнула на стул, с которого успела подняться, прощаясь.
— Я не знаю, имею ли я право…
— Раз уж начала, договаривай! Ты что, хочешь, чтобы я не уснула ночью?
— Ну, Настя… Какая же я дура, ничего во мне не держится… Ну хорошо. — Она откашлялась. — Разве ты не знаешь, что Генчик уже давно встречается с Ликой?
— Что?
— С Ликой, — уныло повторила Дюймовочка. — Я думала, ты знаешь.
Я отвернулась к стене. С плаката улыбнулся мне парашютист в лимонном комбинезоне. За это время я так к нему привыкла, что решила забрать плакат с собой.
Дюймовочка, конечно, ошиблась.
Что-то там недопоняла.
Потому что этого не может быть.
Я так ей и сказала.
— Этого не может быть, — сказала я.
— Настя, ты же говорила, что тебе все равно… Господи, да неужели Лика тебе сама ничего не рассказывала?
— А ты уверена? Ты на сто процентов уверена в этом?
