— Ты…,- начинает охранник, но переводит взгляд на лежащего на втором ярусе койки, — Спускайся сюда!
Зек медленно слазит с кровати. Я быстро окидываю взглядом руки пришельцев, убеждаюсь, что дубинок у них нет, и говорю охраннику, стоящему передо мной:
— Предупреждаю, он после операции и не сделайте никакой глупости.
— Что?!
— Повторяю предупреждение, он после операции и не заработайте себе проблем.
Очкарик полностью поворачивается ко мне и пользуясь превосходством в росте, повышает голос.
— Я тебя не спрашиваю! И не смотри на меня так!
И вытаращивает глаза. Это означает, что я должен пробормотать извинения и юркнуть в угол. Мне становится смешно, и я фыркаю. Охранница за ним вытягивает шею и начинает мне выговаривать. Она принадлежит к новой команде, и мы слегка знакомы. Перебиваю её:
— Я в этой камере уже полтора года и сегодня мне впервые начинают читать морали.
Испанскую бабу переговорить невозможно и та продолжает что-то пищать в то время, как очкарик начинает сбавлять обороты, видя, что мой сокамерник уже залез в штаны и ждёт, что будет дальше. Его уводят. Дверь закрывают. Потом снова открывают, и он заходит в камеру.
— Что было?
— Да, ничего. Наговорили всякого. Я половину не понял. Говорят, надо шевелиться лучше.
Когда нас открывают, я нахожу старожилов и выясняю у них имя очкарика. Жду момента, когда мы ещё столкнёмся где-нибудь. Случай подворачивается ближе к полудню. Охранник к тому времени, видимо, тоже поспрашивал обо мне. В тот день я присматривал за библиотекой, потому, что мой товарищ библиотекарь отсутствовал. Дождавшись, когда охранник выпустил из маленького спортзальчика зэков и закрыл дверь, я подошёл к нему и попросил:
— Библиотеку тоже закройте, ДОН Родриго.
Дон замедлил движения, соображая что-то про себя. Потом кивнул, шагнул к двери и повернул ключ в замке. Опуская ключ в карман, поворотился ко мне.
— Вы понимаете, Владимир, утром возникло небольшое недоразумение. Я же не прошу вскакивать и стоять по стойке «смирно»…
Перебиваю его.
— Ничего страшного. Такое бывает. Все мы ошибаемся.
Больше ни он, ни его товарищ в нашем модуле не появлялись.
Теперь я начинаю понимать сеньора Ортега Лара, баска по рождению, который отбывал наказание в испанской тюрьме и его там так обидели охранники, что он «откинулся» и захватил одного тюремщика в заложники. Видимо для бесед по душам. Но жизни не лишил.
Другой сеньор, Иньяки Де Хуана, тая злобу на всех и вся, взял винтовку и расстрелял первый попавшийся автобус с возвращающимися со службы сотрудниками какой-то военно-морской фирмы. Сказать по правде — это ещё было в прошлом веке.
