Другие зэки, севшие за более благородные прнступления, настоящие или сфабрикованные отдельными работниками юстиции и правопорядка, видя такие правила перевоспитания по индивидуальным программам, тоже бросаются убирать, чистить, собирать окурки, чтобы получить хотя бы часть ништяков, достающихся наркушникам. Нужда заставляет их делать это. Хочется перевестись в другую тюрьму поближе к семье, хочется получить оплачиваемую работу, чтобы элементарно решить свои нужды, хочется… Да мало ли что этим баранам хочется. Мест-то нет. Всё занято лучшими представителями испанского криминального мира. А это — самые послушные, самые услужливые, о которых уже рассказано выше.
Мне тоже не находится места в этой воспитательной работе. Со мной избегают встреч психологи, социальные работники. Узкопрофильные специалисты, они работают в тюрьмах на этих должностях потому что, в лучшем случае, позаканчивали какие-то курсы и ходят отбывать время и симулировать работу. За это у них есть гарантированная зарплата, и целая куча привелегий за работу в опасных условиях. Мне остаётся лишь описывать анекдотические случаи в такой работе.
Вызывает воспитатель зэка, заканчивающего двухлетний период перевоспитания и говорит:
— А я тебя не знаю. Почему я тебя ни разу не видел?
— Потому что вы меня ни разу не вызывали за эти два года, что я нахожусь в этом модуле.
— Не учи меня, что я должен делать, — злится воспитатель.
Основная часть этой программы перевоспитания — это лечение метадоном. Лечения от наркозависимости. Так называемого лечения. Оно заключается в том, что наркоману, зачастую по его просьбе, дают повышенную дозу этого наркотика, чтобы клиент быстро отвык от тех веществ, которыми пользовался раньше и «влюбился» в новую гадость. Потом долго и медленно снижают дозировку, ежедневную, кстати. Так зэки вкушают кайф в течение всего срока заключения. Мне ещё не попадались добровольно отказавшиеся от такого «лечения» или закончившие его.
Два года, шесть лет может сидеть за решёткой зэк и всё это время, строго по расписанию, ежедневно… Могут не открыть в выходные спортзальчик, мастерскую, но наркоту раздают и в субботу и в воскресенье и во все святые и прочие праздники, включая Рождество и Новый Год. На сём стоит и стоять будет испанская исправительная тюремная система.
За мои первые четыре года в местах перевоспитания, я получил несколько бумаг, извещающих меня о возможности участия в программе ПИТ. Получил даже несколько десятков положительных пунктов за посещение курсов испанского языка в тюрьме Мадрид-7. Потом с этими пунктами я оказался в блоке наокоманов тюрьмы Кастейон-2, где меня снова известили, что программа меня ждёт. Правда, языковых курсов моего уровня здесь не нашлось, а учить валенсианский язык я посчитал не нужным. Лучше уж нанайский или удэгейский.
