Теперь мы видим последствия неспособности всех заинтересованных сторон – разведывательных служб, немецкого сопротивления, «хорошо осведомленных» дипломатов – оценить всю важность решений, принятых Гитлером на совещании узкого круга лиц в Оберзальцберге 14 августа. Они совершенно запутали последовавший затем дипломатический и политический фарс. Были приняты окончательные военные решения, определен график боевых действий. Все остальное было маскировкой, и, как мы видим, исключительно успешной.
Здесь мы должны вернуться к 22 августа. Пока высшие офицеры во время завтрака у своего министра в Карлтоне на Хеймаркет размышляли о германо-советском соглашении, а на Даунинг-стрит премьер и министр иностранных дел втайне и с большим нетерпением ожидали известия о подтверждении предстоящего визита Геринга, Гитлер созвал большое совещание командиров в конференц-зале резиденции в Оберзальцберге. Они встретились, как и Белиша со своими генералами, в полдень 22 августа. Геринг находился в Берхтесгадене и вовсе не готовился к встрече с Чемберленом: он получал последние боевые приказы[27].
Существует три или четыре разные версии речи Гитлера на этом брифинге. Между ними имеются расхождения в деталях, но не по существу изложенных Гитлером намерений и планов. Поэтому трудно согласиться с утверждением генерала фон Манштейна, что он и генерал фон Рундштедт покинули Берхтесгаден с убеждением, что никакой войны не будет, что поляки подчинятся, что англичане и французы не пойдут на риск возможной мировой войны.
В записях генерала Гальдера отмечено, что в своих двух выступлениях Гитлер говорил о действиях против Запада: обеспечить тылы Германии на востоке, прежде чем идти на завершающее сражение с Западом; желательно испытать вермахт перед решающей схваткой. Германия должна быть твердой, сказал Гитлер, ответные действия британцев и французов обязательно последуют. Необходимо действовать с беспримерной жестокостью. Целью является не установление новых и лучших границ, а уничтожение врага, в первую очередь Польши. Нападение было назначено на 26 августа.
Адмирал Бем сделал более полные записи, чем Гальдер; как и генерал Варлимонт, заместитель Йодля в штаб-квартире фюрера. В заметках Бема дано больше подробностей речи Гитлера. Фюрер еще весной принял решение об этом конфликте. Он предполагал сначала действовать против Запада, а уже потом против Польши. Однако обстоятельства заставили его пересмотреть приоритеты. Он пришел к выводу, что если сначала нападет на Францию и Британию, то поляки ударят по тылам Германии на востоке, в то время как ее вооруженные силы будут заняты на западе. Однако ни французы, ни британцы не нападут на Западный вал, пока Германия будет занята разрешением своего спора с поляками. Британское перевооружение не было настоящим, оно носило главным образом пропагандистский характер. «Мы будем сдерживать Запад, пока не разделаемся с поляками».
