– Бедняга парень, – сказал Джайлс.
– Он не парень и вовсе не бедняга, – сказала Мара. – Он очень несчастный, может быть, психически больной взрослый человек, который пристрастился к наркотикам и чуть не убил нас всех.
Он озадаченно уставился на нее.
– Может, я неправильно выразился, но я не понимаю…
– Да, – сказала она. – В том-то и беда. Вы не понимаете!
Мара повернулась и ушла. Ему захотелось подняться и пойти за ней, чтобы заставить объясниться. Но при первой же попытке сесть закружилась голова. Он откинулся на спину, ненавидя свое бессилие, однако поделать ничего не мог.
Потом он заснул. Когда же проснулся, для остальных, похоже, наступил период сна. Звуковой аппарат воспроизводил что-то совсем тихо, но голосов слышно не было. Джайлс чувствовал себя гораздо лучше, и в голове прояснилось.
Он огляделся. Кроме него, в кормовой секции спасательной шлюпки никого не было. Все выглядело таким же, как прежде. Даже сломанная ручка пресса приварена на место. Интересно, с помощью чего? Ди и Фрэнко отсутствовали – должно быть, перебрались в другую секцию. Мысль о том, что они, наверное, перебрались туда из уважения к нему, была трогательно приятной. Любопытно. Прежде, до этой миссии, ему казалось само собой разумеющимся, что любой трудяга всегда готов убраться с того места, которое ему понадобилось.
Пол Окэ был прав – он вообще не понимал трудяг. По крайней мере, не понимал их так хорошо, как сейчас, прожив лишь с несколькими из них в этом тесном помещении пятнадцать дней. Но при этом Мара закончила разговор тем, что он, мол, их не понимает, и, без сомнения, – он криво усмехнулся самому себе, – это тоже правда.
Но понимает он или нет – к делу это сейчас не относится. Наверное, он вел себя глупо, рискуя своей миссией и жизнью, пытаясь спасти Эстевена от капитана. Но зато теперь знает о себе достаточно, чтобы понимать, что в некоторых случаях обречен на подобную глупость. Странно…
Маре не понравилось, что он называл Эстевена парнем. Он произнес это слово не задумываясь, как любой магнат в подобной ситуации. Но, конечно, Мара права: Эстевен – не парень, хотя магнаты привыкли считать трудяг простыми, подобными детям личностями, ограниченными в силу своего происхождения и воспитания.
Занятно, но сейчас ему показалось, что все в точности наоборот. Трудяги на борту шлюпки были кем угодно, но только не примитивными, не вполне взрослыми людьми. На самом деле, возможно, за исключением Ди и Хэма – а если подумать, то и не исключая их, – они были не просто взрослыми, но матерыми взрослыми, изуродованными и искалеченными той жизнью, которую вели, до такой степени, что некоторые черты характера стали неразличимы.
