– А, Хэм… Это аморально – добиваться генетическими манипуляциями, чтобы несчастные беспомощные дети вроде него вырастали в таких вот рабочих.
– Тсс, – шикнул он, искренне беспокоясь за нее. – Придержи язык, кто-нибудь на борту может донести на тебя.
Мара заговорила тише, но с прежним презрением:
– Вы про шпика? Я ее не боюсь.
– Шпика?
– Агента полиции, Бисет.
Он внимательно посмотрел на нее, не веря своим ушам.
– Ты… тебе уже известно, что она из полиции?
– Конечно. Все на корабле знали про это. Всегда есть шпик. У полиции есть свой агент на каждом звездолете, везущем трудяг. Любой трудяга в курсе дела.
– Что еще ты о ней знаешь?
– Знаю, что она пишет доносы на каждого, кто ей не нравится, независимо от того, совершил ли он что-то. Если она решит, что я ей не нравлюсь, то все равно придумает чего-нибудь для доноса.
Джайлс мрачно посмотрел на нее.
– И тебя, похоже, это не очень беспокоит?
– Говорят, на колониальных мирах полиция не очень-то прислушивается к шпикам вроде нее, когда те докладывают о плохом поведении, революционной болтовне и тому подобном. Потому что уже бывало много таких, прибывших с группами и создававших кучу проблем, прежде чем их отправляли обратно на Землю.
– Думаю, ее обвинение может оказаться куда серьезнее. – Джайлс послал к черту чувство долга. Таких, как Бисет, встречается десяток на дюжину, а Мара, с ее прямотой и смелостью, была бриллиантом среди кучи камней – прочих трудяг. – Она считает, что ты из «Черного четверга».
Мара взглянула на него.
– Ого…
Внезапно между ними вырос невидимый барьер. Они не были более людьми, сидящими вместе; они были противниками, смотрящими друг на друга через полоску спорной территории. Джайлс ощутил сильное желание уничтожить то, что их разделяло, – желание, сила которого удивила его самого. Но сейчас у него не было времени разбираться с эмоциональным аспектом ситуации.
– Она мне это прямо сказала. Но я не поверил.
– Это довольно мило с вашей стороны, ваша светлость. Конечно, вы правы. Я не одна из них.
– Ни на мгновение так не подумал.
Но барьер между ними не исчез.
– Но все же спасибо, что рассказали, магнат. – Она встала.
– Не за что, – ответил он машинально. – Спасибо за информацию об Эстевене.
– Я хотела помочь вам.
Она повернулась и ушла. Джайлс не стал ее останавливать. Вид того, что она уходит, вызвал в нем странную душевную боль. Он не понимал, что же пошло не так.
Открыв глаза несколько часов спустя, когда в средней секции громко заиграла музыка, он увидел Бисет, стоявшую рядом с его койкой. Она тут же, без предисловий, едва он ее увидел, заговорила с ним на эсперанто.
