Джайлс вернулся к себе в носовую часть, вместе с ним и Хэм.
– Хэм, – сказал он здоровяку, – не подпускай ко мне никого. Мне нужно кое-что обдумать.
Хэм кивнул и встал в проходе, а Джайлс лег на койку и стал думать о происшедшем. Теперь, в довершение ко всему, появилась загадка Эстевена. Он ни на секунду не поверил, что тот просто хотел взглянуть на навигационную книгу. Джайлс был готов поклясться, что у Эстевена не хватило бы мужества вот так запросто вторгнуться в личную зону капитана.
И к тому же что он мог узнать, полистав эту книгу? Вряд ли он поймет альбенаретскую математику, и в навигационном справочнике нет чистых полей, как в старинной книге Гроса, на которых Эстевен мог бы записывать сочиняемую музыку…
В средней секции шлюпки снова заиграла знакомая мелодия Боссера и Сингха. Загадки в голове Джайлса, казалось, всплывали и погружались, кружили в повторяющемся ритме музыки…
Внезапно он проснулся и понял, что задремал. Над его койкой навис Хэм.
– С вами хочет поговорить Мара, ваша светлость.
– А? – Джайлс протирал глаза, чтобы скорее вернуть полноценное зрение. Вскоре он увидел Мару, стоящую на некотором расстоянии словно перед невидимым барьером. – Садись, – сказал он ей, указывая на край своей койки. – Побереги силы. Нам всем нужно беречь оставшиеся силы.
Она ненадолго замерла в нерешительности – на секунду, наверное, во всяком случае так ему показалось. Затем села.
– Вы, конечно, правы.
Джайлс усмехнулся. У нее была невероятная особенность – говорить фразами, которые воспринимались бы как дерзость, если бы не ее невинный тон. Не ей, трудяге, судить о верности того, что он говорит. Он тут же вспомнил про мысль, возникшую у него сразу, как он впервые с ней познакомился.
– Скажи, Мара, а ты, случайно, выросла не в семье магнатов?
– Я? – Она рассмеялась. – Вовсе нет. Мой отец умер, когда мне было три года. В нашей семье было восемь человек детей – из-за ошибки компьютера выдали разрешение на такое количество, а когда обнаружилось, что это ошибка, было уже слишком поздно. Поэтому, когда умер отец, матери позволили все время проводить с детьми, и она даже получила разрешение на то, чтобы к нам переехала бабушка, чтобы помогать ей. Так что я росла примерно так, как если бы родилась сто пятьдесят лет назад, до Зеленой Революции.
Он посмотрел на нее с удивлением.
– А как же учеба?
– О, все обычные курсы я прошла. Но при такой большой семье, как наша, всякий раз, оказываясь дома, я попадала в среду, созданную нами самими. Так что у меня было типичное для средних веков семейное окружение.
