Как видим, документ представляет собой жалованную грамоту великого князя владимирского Ярослава Ярославича, выданную рижанам по воле хана Менгу-Тимура (собственно, хронология этой недатированной грамоты и выводится от даты воцарения ордынского хана до смерти великого князя). Судя по всему, хан, заинтересованный в развитии торговли с Ганзой, намеревался привлечь ее представителей предоставлением им широких льгот при ведении дел с Ордой. Распространить эти льготы на земли своих русских вассалов он автоматически не мог, поскольку во внутренние правоотношения на Руси монголы не вмешивались. Поэтому хан издал ярлык, предписывающий великому князю предоставить ганзейским купцам право беспошлинного проезда по землям великого княжества Владимиро-Суздальского. К чему привела эта инициатива, неизвестно, однако, насколько можно судить по результатам археологических исследований, следов присутствия североевропейских товаров, равно как и пребывания выходцев из этого региона, в Золотой Орде не зафиксировано. Скорее всего, ганзейских торговцев устраивала посредническая роль Новгорода, и ехать в далекую и небезопасную Золотую Орду им совершенно не хотелось.
Менгу-Тимур продолжил политику своего предшественника по укреплению союза с Мамлюкским султанатом. Этот союз представляется тем более странным, что, понеся в самом начале своего правления, в 1268 г. (по другим сведениям, в 1270 г.), поражение от ильхана Абаги, в течение последующих лет своего правления Менгу-Тимур не воевал с Ильханатом и, следовательно, не нуждался в военной помощи мамлюков. Египетский султан Бейбарс был заинтересован в союзе с Золотой Ордой больше, чем ее хан в союзе с Египтом.[75]
Однако тот факт, что Менгу-Тимур не был приверженцем ислама, не позволил ему восстановить влияние Золотой Орды в Сельджукском султанате. Как упоминалось выше, свергнутый султан Изз ад-Дин Кей-Кавус II умер в Крыму в 1279 г., так и не вернув себе трон. И Менгу-Тимур велел его сыну и номинальному наследнику Гияс ад-Дину Масуду жениться на его вдове Урбай-хатун, дочери Берке, — тем самым золотоордынский хан намеревался привязать к своей династии и этого претендента на трон. Однако, не будучи мусульманином, Менгу-Тимур не учел, что брак с мачехой, весьма распространенный среди тюрко-монгольских кочевников, в шариате признается кровосмесительным грехом! В результате сельджукский царевич предпочел греховному браку бегство на родину, несмотря на то, что иранские монголы могли его казнить, и в 1280 г. прибыл в Малую Азию.
