В ночь с 22 на 23 января 1915 г. наступил кризис. В положенном отчете месяц спустя Щеглова записал так: “Около 3-х часов ночи сердце почти остановилось, и сильные судороги повергли меня на пол. Насилу встал. Сварил свежего чаю и — полный провал. Вероятно, успел дернуть сигнал тревоги в обслугу отеля”.
“Очнулся я, — продолжал Щеглов, — в своей кровати. Доктор, пухленький и умиротворенный, небрежно разглядывал что-то на моем письменном столе.
На мой стон румынский доктор, вызванный ночным портье, неспешно обернулся, взглянул рассеянно:
— Ну, вот, кажется, и полегчало. Не волнуйтесь. Небольшая простуда. Небось, Рождество да Новый год… Шалили? Сознайтесь!
Я и языком-то шевельнуть не в состоянии, а доктор с игривостью продолжал:
— От шампанского отказаться вовсе. Лед на голову и побольше… мороженого”.
“Сделать анализ мочи, как я требовал, наотрез отказался”, — записал позже Щеглов.
С тем доктор и уехал. У Щеглова достало сил вызвать своего доверенного, жившего в том же отеле, и добраться до русской миссии.
“Вплоть до седьмого марта, — продолжает Щеглов, — я лежал в сознании ясном, но в почти полном бессилии”.
Насчет того, что лежал пластом (в отдельной комнате в посольском особняке) — это точно. Насчет бессилия — скромничает.
…С 23 января начали и все продолжают прибывать агенты Щеглова, создавая нам массу хлопот, но он настаивает на необходимости и срочности для Петрограда доставляемых ими сведений… Это уже из посольского отчета о беспокойном постояльце.
“Агентами по разведке продолжаю руководить, шифровать помогали секретари миссии”. Щеглов — Начальнику Морского Генерального Штаба 16 февраля 1915 г. из Бухареста.
Человек исключительного мужества и завидного здоровья, Щеглов перенес, как установили прибывшие из Севастополя русские военные врачи, постепенное отравление сразу несколькими ядами.
Выяснилось, что это покушение организовал некий Зураб, стамбульский турок, “бежавший” с началом войны из Стамбула в Бухарест. Не вслед ли за Щегловым уехал Зураб? Во всяком случае, нейтрализация русского разведчика была организована по тем временам неплохо. К ядам в пище попытались добавить “лечение”. Кроме установленной той памятной ночью “простуды”, два местных румынских врача, которых встревоженная дирекция отеля прислала к Щеглову (в русское посольство!), установили, и это записано в документах, “явное отравление свежей икрой из Дуная, в котором плавает много трупов…” Такой курьез не смог бы придумать ни один романист. Главное — администрация чиста, причина найдена. Стало быть, и делу конец. Русский рыбы поел!
