– Ты сам знаешь, что это не так. – Панарх выставил ладонь вперед, предупреждая возражения Анариса. – Твои должарианцы, конечно, сочтут, что власть перешла в их руки, но ведь они лишь ничтожный атом по сравнению с триллионами, которыми тебе предстоит править.
«Он все еще надеется, что палиах не удастся».
– Нет, – продолжал Геласаар, – нельзя надеяться на успех, не усвоив как следует ритуалы власти, по твоему собственному определению – те, что мы разработали за последнее тысячелетие. Слишком глубоко они въелись в население Тысячи Солнц. – Панарх улыбнулся снова. – Ты по крайней мере видишь необходимость этого, а вот твой отец – нет.
– Согласен. Он не видит и не станет этим заниматься. – Анарис чувствовал, что руководство беседой переходит к Панарху, как и прежде, на Артелионе. Пора утвердить свою власть. – Как, боюсь, и ваш сын Брендон.
Мимолетное страдальческое выражение прошло по лицу Панарха – Анарис знал, что не увидел бы и этого, если бы низложенный правитель не сознавал правды этих слов. Брендон отрекся от всякой ответственности, сбежав со своей Энкаинации, хотя этот поступок спас ему жизнь.
– Я благодарен тебе за известие, что он жив, – мягко произнес Панарх. – Что еще ты слышал о нем?
Анарису понравилось, что Геласаар спросил об этом прямо, но без приказных или молящих интонаций. Пока лучше отделаться минимальной информацией и лишь потом, возможно, рассказать о том, как Брендон унизил Аватара в Мандале.
– Его взяли на борт крейсера «Мбва Кали» близ Рифтхавена, вместе с группой рифтеров. Теперь он, вне всякого сомнения, находится в безопасности на Аресе.
– В безопасности? – повторил Панарх. – Не больше чем ты, сказал бы я. Или ты уже позабыл, чему тебя учили в Мандале?
Анарис снова спохватился, что упустил контроль над разговором, но не стал прерывать Геласаара. Он находил странное удовольствие в этом возобновлении прежних отношений – тем более оттого, что теперь главенство было за ним.
– Мой старший сын любил говорить, что политика – это продолжение войны другими средствами. Не уверен, знал ли он, что это – перефразированная цитата из одного древнего политика Утерянной Земли, но для Панархии этот парафраз верен. Подозрительность, интрига, вероломство и насилие – как открытые, так и потаенные – вот цена, которую мы, Дулу, платим за свои привилегии и за то, чтобы Поллои, хотя бы теоретически, могли пользоваться свободой.
Взгляд Геласаара сделался отсутствующим. На Артелионе он никогда не говорил так откровенно. Потеря власти словно освободила его.
