Осри затаил дыхание.
– Что она здесь делает?
– Наверное, выполняет обязанности переводчика. Она единственная, кто может общаться с эйя.
– Мне следовало бы спросить, что делают здесь они.
Жаим снова усмехнулся. Он уже привык к эйя, которые, несмотря на свою устрашающую славу пси-убийц, ни разу не причинили вреда экипажу «Телварны».
– У них посольский статус – хотя никто не может сказать, известно ли им об этом.
«Должно быть, это Вийя их привела, чтобы иметь возможность со мной связаться».
Сердце Жаима тревожно забилось.
* * *
До этого Ваннис танцевала с Брендоном только однажды и уже забыла, какой он хороший партнер. Поначалу все ее внимание ухолило на то, чтобы приспособиться к нему и двигаться с ним в лад: он, видимо, любил быстрый темп, и Ваннис напрягалась, чтобы кружение не мешало ей видеть происходящее.
Однако вскоре она освоилась с ситуацией. Она знала, что каждая пара глаз устремлена на них, и все присутствующие задают себе вопросы. Она прямо-таки слышала, как циркулируют по залу слова, сказанные ею Ристе: «Время урезать расходы», и сознавала, что сумела одержать еще одну победу.
Но Брендон оделся так, конечно, по другой причине – и ей нужно выяснить по какой. Сосредоточив все внимание на нем, она заметила, что он смотрит куда-то через ее плечо и его рука прикасается к ней легко и безразлично.
Ваннис взглянула в ту же сторону и увидела пару маленьких инопланетян – они пробирались сквозь толпу, и от переступа их ножек по мраморному полу бросало в дрожь. Это, должно быть, те самые, что способны сжигать мозги на расстоянии. Ваннис заметила также высокую темноглазую женщину, идущую следом, но тут же выбросила ее из головы, полубессознательно присвоив ей ярлык прислуги.
Гораздо интереснее то, почему Брендон так пристально следит за ними. Неужели пси-способности эйя внушают ему страх? Потом Ваннис вспомнилось, что кто-то говорил, будто эти существа путешествовали с ним на одном корабле. Странно: надо будет спросить его об этом, но первым делом следует выяснить, как он к ней относится.
Он оказал ей неожиданную честь, признав ее право на первый танец. Это подтверждает – по крайней мере на данный момент – ее ведущую роль в свете. Теперь неплохо бы разобраться, что значит этот поступок для него самого.
И эта простота – не признак ли искреннего горя?
– Я скорблю о ваших братьях, – сказала она.
Он опустил глаза, и их взгляды встретились. Его взор не выражал ничего, кроме вежливой заинтересованности.
