Д. Пучков: Наверное, богатые.
Е. Прудникова: Именно что богатые. Поэтому поневоле приходилось держать руку богатого. Церковь содержать надо, семью кормить надо…
Д. Пучков: Это называется продажность, то есть это был продажный поп, и никак по-другому это толковать нельзя.
Е. Прудникова: Да не то что продажный, скорее социально он был с элитой села. Да и вообще — кто из нас без греха? Мы с вами тоже не бессребреники. Впрочем, и священники бывали всякие. Как и дворяне, кстати, и прочие сословия.
Д. Пучков: Среди белых тоже были разные, вы знаете? Не все жгли деревни.
Е. Прудникова: Не все. Но, повторю, больше, чем у красных, потому что у белых за такое практически не карали.
Д. Пучков: Возможно, даже кто-то отказывался исполнять приказы, и его за это расстреляли. Но как-то все остальные отлично справлялись, и Сибирь стала красной. Я могу сказать, что с тем человеческим материалом и в тех человеческих условиях ничего другое было невозможно. Хождение с кадилами, лампадами и ладаном бесполезно и не привело бы ни к чему.
Е. Прудникова: Почему?
Д. Пучков: Обстоятельства. Государство всегда вынуждено применять силу. Государство монополизирует насилие, и применять его может только оно. Вооруженный мятеж против власти всегда, в любом государстве, любой властью будет подавлен силой оружия. Не потому, что это сущность большевичков, набранных из отморозков, а потому, что такова власть и таково устройство любого человеческого сообщества. Иначе быть не может.
Е. Прудникова: Да-да… Царское правительство как раз так и действовало — голой силой. И что с ним стало? Большевики тем и сильны, что применяли комбинации методов: силу, амнистии, пропаганду… Причем силу в меньшей степени. А пропаганда, постоянное воздействие на мозги, оказались такой могучей силой, что за двадцать лет удалось создать совершенно другого человека. Меня всегда поражает тот факт, что Германия в 1945 году уцелела. Представляете: наша армия три года шла по выжженной земле своей страны, солдаты знали и видели, что творили немцы — и пощадили Германию! И это дети тех, кто в Гражданскую творил немыслимые зверства.
Д. Пучков: Давайте я чуть-чуть подытожу. Село устроено настолько благообразно, что государство от него ничего получить не может. Потому что кулак не желает отдавать хлеб по той цене, по которой, по всей видимости, может купить государство. Если бы оно могло покупать за столько, за сколько кулак хотел продать, наверное, и конфликта никакого бы не было. Но кулак, видя слабость и желая воспользоваться слабостью, зарядил немыслимые цены. Я вам хлеб не отдам, вообще не отдам. А они действительно в четырнадцатом, пятнадцатом, шестнадцатом, семнадцатом году могли зерно хранить так долго?
