Д. Пучков: И чем она занималась?
Е. Прудникова: Много чем. В частности, регулировала земельные отношения. Как это делалось? Земля была в пользовании не у каждого крестьянина, а у всей общины. Дальше что делали? Берут землю, нарезают ее на здоровенные куски: ближние, дальние, удобные, неудобные. После чего каждый кусок, сообразно качеству земли, нарезают на куски меньшие, и уже в этом меньшем куске каждому хозяину, по числу душ мужского пола, нарезают на полосочки. Этих полосок, если очень не повезет, могло быть до восьмидесяти. Причем полоски бывали разные, иногда от пяти метров шириной и длиной до километра. Представляется такую кишку? При этом, во-первых, до 20 % земли, которой и так было немного, отдай под межи, потому что межа — это же не тропочка в полметра, на меже надо хотя бы лошади борону протащить. Во-вторых, поперечная вспашка почти всегда исключалась, потому что когда ширина полоски примерно равна длине лошади с плугом, какая тут вспашка? Соответственно, хуже обработка земли, ниже урожай. Ну и в-третьих, было еще такое счастье, как переделы. Зачем хозяину приводить в порядок свою землю, если через несколько лет грянет передел и ему дадут другой кусок, правильно? В общем, землю эксплуатировали хищнически. А еще была пресловутая «общинность». Если ты вылезаешь из толпы, то тебя по башке — бац! И пусть бы еще пахать приходится не когда хочется, а когда дед Пахом скажет — это даже хорошо, дед Пахом не дурак. Но ты обязан разделять все суеверия, соблюдать все праздники, и если бы только церковные. Вот реальный случай: в одной деревне посреди лета праздновали избавление от мора овец, который был лет двадцать тому назад. Три дня пили! А попробуй-ка выехать в поле! Ты, такой-сякой, общество не уважаешь? Новый мор наслать хочешь? Да мы тебя!
В общине было и много хорошего. Например, она помогала слабым, содержала бедных, организовывала жизнь, опять же подати в общине развертывались по дворам. То есть подати давались на общину, а уже по дворам смотрели. Не так, что тебе, вдове с малолетками, три рубля платить и соседу с пятью сыновьями-работниками, тоже три рубля. Но для сельского хозяйства в целом община была вторым убийцей, наряду с бедностью.
И вот так вот все и шло. Оно шло, и шло, и шло, и шло…
Д. Пучков: То есть опять возвращаемся к тому, что речь идет просто о выживании. Чтобы выросла еда и мы не померли до следующего года, да? Ни о каком там процветании…
