Что всё не так убого, как кажется.
Что есть ещё шанс для нас.
Что для меня – шанс ещё есть.
Мне же неважно, совершенно неважно, какой у моего шанса будет рост, вес, голос и гражданство.
Это – детали, мелочи, отличительные черты.
Лишь бы пах он (или даже она) человеком, а не манекеном, облитым дорогими духами.
Лишь бы волосы на загривке перебирать, ерошить, расчесывать, как же здорово они завиваются, чуть отрастут – на палец можно наматывать, носом ластиться о шею, кадык кружком обводить, родинки считать.
Лишь бы к влюблённым, держащимся за руки в метро (почему они на седьмом небе, а я – в углу, точно наказанная?), зачинающими и джаз, и кадриль, и раннюю лирику, не относиться с враждебностью.
Где же он (или даже она) бродит? Где пропадает?
С кем меня путает?
Постель одну делит?
Вот она – я. Тут. Жду. Берегу себя витаминками, антибиотиками и успокоительными. Истребляю, выкорчёвываю себя излишней моногамностью и сольными возлияниями.
Вот знак ему (или даже ей), деталь, мелочь, отличительная черта, печать на коже: вдоль сломанной когда-то кости изгибается волною нежно-розовый шрам. Проведи подушечкой – сработай тачпадом. Я сразу улыбнусь, сразу распознаю, сразу боль в суставе замечать перестану.
Мы же почти знакомы.
Нам нужно только встретиться на пересадочной станции. Не потеряться в толпе. Не растеряться в опустошительном шуме. Ладони протянуть друг к другу.
Здравствуй. У тебя глаза уставшие. И плечи. Дай – обниму. Дай – ношу твою разделю. Дай – зефирками накормлю. Вкусно? Сладко? Пойдём, наконец, домой?
Ну где же он (или даже она) бродит? Где прозябает?
С кем делит шалаш один и не чувствует единения?
Ведь в городе этом не счесть шалашей, но все они недостойны называться убежищами. В них лютая стужа и снег. Пустая тарелка и алюминиевая кастрюля. Три одеяла, под которыми не согреться.
Можно ли сказать, что мы существуем, если по-настоящему мы ни для кого не существуем?
всеобщая рабочая суббота, по случаю предстоящего праздника
В шесть утра гремит будильник.
Я резко просыпаюсь с пятнышком слюны на подушке и мыслью: проклятая рабочая суббота (ух, что-то новое!).
Чищу зубы с кровоточащими дёснами и мыслью: проклятая рабочая суббота (мда, мда, мдэ, что-то новое!).
Закидываю в себя бутерброд с трёхлетней пломбой и мыслью: проклятая рабочая суббота (какого лешего, что-то новое?!).
Прохожу мимо контейнеров для раздельного сбора мусора, окружённых, словно живой изгородью, неразделённым мусором.
