Обрадованный блестящим успехом князя Голицына, главнокомандующий просил императрицу оказать благоволение генералам Фрейману, Мансурову и в особенности самому начальнику отряда. «Погрешил бы я против верности моей к вашему императорскому величеству, – прибавлял Бибиков[167], – если бы генерал-майору князю Голицыну, по отличному его усердию, верности, храбрости и искусству, не отдал пред вами заслуженной им от всякого справедливости, и если распоряжения мои в точности исполнялись и исполняются, то никому иному, как сему трудолюбивому сослуживцу, я присвоить долженствую, а потому и всякую милость и монаршее воззрение к нему, равно как бы оне собственно до меня принадлежали, поставлять буду».
Получив это донесение, императрица произвела А.И. Бибикова из премьер-майоров лейб-гвардии Измайловского полка в подполковники; генералов Мансурова и Фреймана наградила орденами Святой Анны, а князю Петру Голицыну пожаловала в Могилевской губернии, в Рогачевской провинции, фольварки Годиловичевский и Будинский «со всеми к ним принадлежащими угодьями»[168]. Два офицера, привезшие известие о победе под Татищевою крепостью[169], были произведены в следующие чины, а прочим всем участникам, писала императрица[170], «начиная от первого штаб-офицера до последнего солдата, бывшего в деле корпуса, всемилостивейше жалуем мы чрез сие невзачет третное жалованье».
Щедрые награды, пожалованные участникам, соответствовали тому впечатлению, которое произведено было в Петербурге донесениями и письмами А.И. Бибикова. «Теперь, – писал последний князю Волконскому[171], – я могу почти ваше сиятельство с окончанием всех беспокойств поздравить, ибо одно только главнейшее затруднение и было, но оно теперь преодолено, и мы будем час от часу ближе к тишине и покою».
Люди способны увлекаться, легко верить тому, что удовлетворяет их желанию, и потому неудивительно, что князь Волконский пошел еще дальше в этом отношении и пожелал императрице окончить войну с Турцией с таким же успехом, с каким окончены внутренние беспокойства. «Я, будучи, – писал он[172], – через уведомление от А.И. Бибикова, обрадован, что злодей Пугачев с его воровского толпой князем П.М. Голицыным совершенно разбит и что сие внутреннее беспокойство (которое столь много ваше милосердое матерно сердце трогало) к концу почти пришло, приношу всенижайшее и всеусерднейшее поздравление. Да дарует Всевышний, чтобы и внешнее беспокойство, по столь многим победам, полезным миром к бессмертной славе вашего императорского величества вскоре окончилось же».
