.
Как ни готовы были, казалось, джарцы к выполнению данных ими обещаний, но, зная характер азиатских народов, невозможно было рассчитывать на продолжительность сохранения данных ими обязательств. Преданность их и вступление в подданство России могли иметь место только до благоприятного и удобного для них случая, точно так же как одна неудача заставила их без сопротивления согласиться на принятие подданства. Как легко джарцы согласились подписать все приведенные нами условия, так же легко и скоро, как увидим ниже, они их и нарушили. Здесь убеждение и сознание в необходимости такого подданства не имели места; здесь была только одна азиатская хитрость и предательство.
Поэтому, принимая джаро-белоканцев в подданство и обеспечивая себя на бумаге, необходимо было обеспечить и на деле.
Существование дружелюбного союза и постановления между горскими владетелями было, по мнению князя Цицианова, «в числе вещей невозможных. Страх и корысть суть две первенствующие пружины, которыми руководятся в Азии все дела и приключения». Поэтому-то главнокомандующий принял противоположное правило и систему, чем та, которая была до него. Вместо того чтобы жалованьем и подарками привлекать к себе ханов и таким образом платить некоторый род дани с нашей стороны за мнимое их подданство, князь Цицианов требовал теперь сам дани от джарцев, пользуясь ударом, нанесенным при взятии Белокан, места, почитавшегося до тех пор неприступным.
Этот крутой поворот от подкупа деньгами к действию оружием и серьезным требованиям дани с побежденных имел свои последствия. Так хан Нухинский (Шекинский), приходивший на помощь джаро-белоканцам, просил мира и покровительства. Многие ханы были также устрашены, и пример поступка с белоканцами не мог не иметь для нас хороших последствий. Иначе и быть не могло; всякие другие действия были бы сколько невыгодны для нас, столько же и неблагоразумны. Необходимо было наконец устроить действительную преграду хищным дагестанцам вторгаться в Грузию и производить в наших пределах грабежи и разбои. Для достижения этого и вообще для утверждения господства нашего над джарцами построен был при броде Урдо редут, для одного батальона, под именем «Александровского редута на Алазани». В нем предполагалось оставить батальон Кавказского гренадерского полка «для надзирания за поведением вольных обществ джарских».
Для совершенного же обеспечения как переправы чрез Алазань, так и для занятия важнейших пунктов около лежащей местности князь Цицианов учредил посты: вверх по реке, при Царицыном колодце, для двух рот, и вниз по течению реки, при урочище Карагаче, тоже для двух рот, где и поставлены были роты Кабардинского мушкетерского полка, а один батальон Тифлисского мушкетерского полка поставлен был временно по сю сторону Алазани.
