Дорога, ведущая в Белоканы, оказалась весьма трудною для движения, перерезанною во многих местах топкими болотами, густым лесом, и притом на ней встретились переправы чрез три больших тинистых реки.
Несмотря на то, 8-го числа отряд прибыл к реке Цениекеве, откуда на следующее утро, вместе с появлением зари, следовал к Белоканам. Подходя к этому последнему селению, полковник Дренякин заметил в чаще леса лезгинское укрепление, состоявшее из засеки, окруженное с обоих флангов топкими болотами и камышом и занимающее пространство более четверти версты. За укреплением видно было засевшее лезгинское войско, числом до 10 000 человек, как впоследствии показали захваченные в плен лезгины. Здесь же были грузинские царевичи Александр и Теймураз.
После личного осмотра укрепления и знакомства с окружающею местностью генерал-майор Гуляков, оставив для прикрытия вагенбурга грузинскую конницу, отделил часть войск для обхода неприятельских флангов, а с остальными атаковал укрепление. Неприятель встретил наступающих сильным огнем, но был выбит штыками и преследуем «с неимоверною скоростью» через весь лес, болото и далее на чистом трехверстном поле до самых Белокан.
Селение Белоканы находилось в весьма крепком местоположении, и всякий почти дом его, окруженный каменною оградою, мог служить укреплением и весьма хорошею обороною для неприятеля, но выбитые из-за укрепления и быстро преследуемые нашими войсками лезгины не успели занять селения и рассеялись в разные стороны. Гуляков отправил батальон Кабардинского полка в ущелье, находившееся вправо от Белокан, с целью отрезать лезгинам путь отступления. Майор Алексеев, командовавший этим батальоном, преследовал неприятеля до самых снеговых гор и остановился только тогда, когда дорога, пролегавшая по ущелью, разделилась на несколько ветвей, ведущих в разные стороны.
Сражение в укрепленном лесу и затем преследование продолжались более двух часов; селение Белоканы взято и, за исключением только некоторых каменных домов, обращено «в ничто совершенно». Лезгины отступали с такою поспешностью, что оставили на месте все вещи царевича Александра и даже его письма[100].
Ближайшим последствием успешных действий должно было быть, как мы видели, требование ввести в Джары и Белоканы наш гарнизон. Теперь, пользуясь успехом, главнокомандующий не хотел уже ограничиться этим, но поручил Гулякову требовать, чтобы лезгины присягнули на подданство, с обещанием с нашей стороны не касаться до их образа правления, если они согласятся платить ту дань, которую платили царям грузинским. Джарцы же должны были выдать царевича Александра, которому обещано прощение.
