За годы своего правления Наполеон надиктовал более 40 000 писем, приказов, декретов и других документов. Для их записывания у него был личный секретарь. Жестоко разочаровавшись в своем первом секретаре Бурьенне, друге детства, который, злоупотребив доверием императора, решил нажить состояние, Наполеон организовал свою частную жизнь так, что большинство членов императорского двора никогда не встречались с другими его личными секретарями: Меневалем, а затем бароном Фэном. Ни один человек не мог проникнуть в ту комнату, где работали Наполеон и его секретарь.
Поскольку Наполеон внимательно относился к любой мелочи, ему приходилось прочитывать огромное количество корреспонденции. Как только он заканчивал писать ответ на письмо, он бросал его на пол в ящик, который он называл «ответным». На его столе возвышалась куча, которую он называл «текущее», то есть такие бумаги, которыми надо было заняться в течение дня. Третья куча называлась «отложенное», то есть то, что могло подождать с ответом. Наполеон читал сам, или ему читали, письма министров, делая на полях заметки к собственным ответам. Он знакомился со всеми полицейскими бюллетенями и резюме, составленными по обзорам иностранных газет. Он собственноручно подписывал резюме, декреты, письма, контракты, приказы, акты, то есть делал то, чего в те времена не делал ни один монарх. Эти и многие другие факты позволили Жаку Журки, автору исследований о деятельности Наполеона с точки зрения менеджмента, сделать вывод о том, что Наполеон был первым правителем-менеджером в Европе.
«Я раб привычки», — говорил Наполеон Лас-Казу. В самом деле, где бы он ни находился, он требовал, чтобы его рабочий кабинет выглядел одинаково, был обставлен одной и той же мебелью, одинаково расставленной. Замок Тюильри, деревенский дом или походная палатка, разбитая у обочины дороги, любое сооружение, в котором временно или постоянно жил Наполеон, называлось императорским дворцом.
Один из его секретарей, Фэн, удивлялся его способности спать урывками и в любых условиях: «Наполеон спал когда хотел и как хотел. Вполне хватало трех-четырех часов, чтобы удовлетворить его потребность во сне. Я видел, как он без всякого труда поднимался в середине ночи, садился за работу, а затем снова ложился и мгновенно засыпал. Обычно он спал около семи часов в сутки, но этот период складывался из нескольких интервалов, которые он выкраивал для отдыха и ночью и днем, в зависимости от его желания. Если он отдыхал дольше обычного, он заставлял себя сделать несколько тяжелых физических упражнений. Если же, напротив, очень сильно уставал, то обрекал себя на двадцатичетырехчасовой отдых. Он называл это восстановлением равновесия». Его способность спать где угодно иногда создавала проблемы, как, например в Эльхингене в 1805 году, когда он заснул на стуле перед стоящими возле него генералами. Такая внезапная сонливость нападала на него все чаще и чаще, и в период Ста дней он заказал для себя дормез
