— Пойду проверю, как там ужин, — сказала она. — Не скучайте, мальчики.
Юрген поспешно вскочил, едва не опрокинув стол, и склонился в полупоклоне, прижав к сердцу растопыренную пятерню, блестя очками и расточая извинения. На Леру он не смотрел, а прямо-таки пялился. В какой-нибудь Америке за один такой взгляд на него непременно подали бы в суд, как на сексуального маньяка. Что ж, очень может быть, что катить бочки на Леру он начал именно по причине неразделенной, так сказать, любви — получил от ворот поворот и решил, недотыкомка этакий, отомстить в меру своих сил и возможностей…
Альберт Витальевич подниматься не стал, а просто, поймав проходящую мимо Леру за руку, на мгновение прижался губами к теплой узкой ладони.
— Ну, — угрюмо сказал он, когда женщина вышла, — что это еще за новости? Опять будешь мне сказочки про Шемаханскую царицу рассказывать?
— Я хочу, чтобы вы взглянули сюда, — заявил Юрген, усаживаясь и выкапывая из груды бумаг на столе какой-то лист, на взгляд Альберта Витальевича ничем не отличавшийся от всех прочих. Было на нем несколько пересекающихся окружностей, пропасть жирных точек, соединенных между собой прямыми линиями, и уйма каких-то формул, нацарапанных корявым почерком Юргена. Половина формул была написана черным, а вторая — почему-то красным. — Я составил уточненную космограмму, — продолжал Эрнст, мягко, но настойчиво подсовывая лист Жуковицкому, — основываясь на последних полученных данных. Вот, взгляните, пожалуйста, сюда…
— Да не стану я никуда глядеть! — возмутился Альберт Витальевич, отталкивая лист. — Все равно в твоих каракулях черт ногу сломит. Ну, что ты мне суешь? Я же в этих закорючках ни черта не понимаю! Сколько раз тебя просить: объясни простыми словами, что тут у тебя к чему! А не можешь сказать по-человечески, так и не пудри тогда мозги…
Юрген надулся — ну, ей-богу, как маленький! — и придвинул помявшийся с краю лист к себе.
— По-человечески… — разглаживая мятую бумажку ладонью, повторил он с такой интонацией, словно впервые слышал это выражение и не совсем понял, что оно означает. — Простыми словами… Что ж, тогда я буду краток: вы в большой опасности.
— Эка невидаль, — хладнокровно произнес Жуковицкий. — Я всегда в опасности. В полной безопасности только покойники, а мне до этого состояния еще очень далеко!
— Гораздо ближе, чем вы думаете, — сказал астролог.
Альберт Витальевич опешил.
— Ты чего, звездочет, белены объелся? С чего ты это взял?
