, который считал неразумным отказаться от академии ради священнического места в селе. В итоге, как утверждает Белюстин, он решил тянуть жребий, по которому и определилось его будущее служение в селе Васисино и жизнь простого сельского священника
[128].
Однако необходимо отметить, что история, рассказанная самим священником, в реальности может не иметь ничего общего с действительностью. Белюстин часто пишет о себе возвышенно и хвалебно, подчеркивая свой ум, популярность[129], трудолюбие, авторитет и честное имя, иногда явно противореча самому себе. Так могло быть и в этот раз. К примеру, Г. Фриз, зная объяснение Белюстина по данному вопросу, относится к нему более чем скептически. Фриз утверждает, что Белюстин намеревался поступать в духовную академию, но его планы расстроил архиепископ Тверской Григорий (Постников), который, присутствуя на экзамене в семинарии, поставил ему настолько низкий балл, что это стало препятствием к поступлению в академию[130]. Присутствие на окончательных экзаменах владыки Григория подтверждает и сам Белюстин, однако, по словам священника, все предметы были сданы им настолько успешно, что он был назначен для поступления в Санкт-Петербургскую академию[131]. Какой из вариантов является истиной, в настоящее время определить не удалось, но так или иначе, Белюстин вступает в брак с Анной Лукиничной Морошкиной, принимает священный сан и тем самым делает выбор, определивший всю его дальнейшую жизнь. Избрав семейную жизнь, И. С. Белюстин становится сперва сельским священником, а потом и клириком одного из уездных городов Тверской епархии. В период всего священнического служения, вплоть до самой смерти в июне 1890 г., Белюстин стремился быть не таким как все и имел свое мнение на многие темы, что неизбежно приводило к многим проблемам, преодоление которых становилось смыслом его жизни.
Подробности служения Белюстина сначала в селе Васисино, а после и в городе Калязин небезынтересны исследователю, однако в данном конкретном случае в их освещении нет необходимости. Изучая публицистическую деятельность Белюстина, в первую очередь необходимо уделить внимание не столько биографическим фактам, сколько вопросу мироощущения отца Иоанна. Анализируя творческое наследие калязинского публициста, воспринимая его как рядового священнослужителя своего времени, с традиционным взглядом на историю православия, догматическое богословие, а также на роль Церкви в обществе, исследователь рискует получить неверные данные относительно того, о чем писал и чего добивался в многочисленных статьях и публикациях их автор. Белюстин, судя по личной переписке священника, не ограничивал себя привычным для православной традиции взглядом не только на окружающую его действительность, но и на, казалось бы, незыблемые и вековые истины. Отношение отца Иоанна к сектантству, старообрядческому расколу, истории Церкви и государства, а также его мнение о себе самом и том положении, в котором он был вынужден осуществлять свою пастырскую деятельность, во многом определяли его взгляды как церковного публициста. В связи с этим, характеризуя Белюстина как священника и публициста, необходимо, на основании в том числе личной переписки с целым рядом известных и даже выдающихся деятелей XIX в.
