Она спускалась по лестнице, и вид у нее был привычно осуждающий.
— Почему не в постели? Врач вам прописал постельный режим. И нужно принять лекарства, — положила она перед ним упаковки с таблетками.
— Слушай, почему ты такая? — не выдержал Кирилл и поинтересовался в лоб.
— Какая? — взяла она с дивана свой телефон и опустилась в кресло неподалеку.
— Ну такая… как будто тебе больше всех надо.
Взгляд ее показался Кириллу обиженным, но сразу же в нем вспыхнуло упрямство.
— А вы?.. Ваша грубость и непримиримость — не защитная ли реакция от всех и вся? Неужели вас так часто обижали, что вы разучились нормально относиться к людям, как и доверять им? Даже простое человеческое желание помочь ближнему вы относите к преступлениям. И оно же вызывает у вас раздражение…
Она отвернулась, а Кирилл переваривал услышанное. Ничего себе, тираду выдала! Да еще и с каким пафосом это сделала. Ей бы в психологи пойти, а не на пианино брынчать. И на что это она намекала, что он неуравновешенный тип?
— Таблетки выпейте, — посмотрела она на него характерно. — И можете не отвечать на мои вопросы, потому что все равно не сделаете это честно, — со вздохом добавила.
Кирилл вдруг подумал, что она, должно быть, очень устала за сегодняшний день. Возня с его сыном — еще то занятие, ему ли не знать. Пашка непослушный засранец.
— Пожалуй, я отвечу, — выдавил он гость таблеток в ладонь и все их заглотил сразу, запив чаем. — Попробовал бы кто-нибудь меня обидеть, — усмехнулся. — Ему же хуже будет. Чтоб ты знала, никто и не рискнет это сделать.
— Да кто бы сомневался, — фыркнула она, отворачиваясь к окну. — Вообще-то я имела в виду не сейчас, а раньше. В детстве… Откуда у вас те шрамы на спине? — бросила на него быстрый взгляд, словно и сама испугалась своего вопроса.
— Ах ты погань подзаборная! — орала мать дурным голосом.
Пьяная и растрепанная она Кириллу казалась такой страшной, что даже в туалет по-маленькому захотелось, и он едва сдерживался.
— Куда яйца с курятника снес? Что мы теперь жрать будем?..
— Да ты бы их все равно продала, а деньги пропила бы!..
Даже сильный страх не помешал ему бросить это матери в лицо. Первое время, когда переехали из города в деревню, в дом покойной бабки, дела еще шли не так плохо. Вот и кур мать развела, чтобы яйца несли. Большую часть она продавала или меняла на молоко, сыр, масло… Но и им хватало. Да и работать мать устроилась на ферму.
А потом все снова покатилось по наклонной. Она вернулась к своей бутылке. Дома все время торчали какие-то пьяные рожи. Еды вечно не было, и голод стал постоянным спутником Кирилла. И одно спасение было — улица, да друзья, которых он завел себе сразу и много. У друзей и перехватывал частенько съестного. Кормили его из жалости, как он понял гораздо позже.
