— Вот теперь можно начинать бояться, — усмехнулся Асмодей. Вопреки его словам, страха в нем я не заметила.
— Бояться чего?
— Лемеху нельзя курить, да еще и после спиртного. Для горгулий это чревато последствиями.
— Какими?
В последнее время я и так не знала, чего ожидать о нашего верного слуги, а уж от обкуренного и того подавно.
— А вот это мне не известно. Мой слуга так никогда не вел себя, по крайней мере, при мне, — откинулся Асмодей на спинку кресла, не переставая пристально наблюдать за горгульей, который как раз к этому времени раскурил кальян, сделал глубокую затяжку, и по лицу его расползлась довольная улыбка.
— Асмодей, мне кажется, нужно остановить его, — предчувствия во мне уже не кричали, а орали дурным голосом, и на Лемеха мне было даже страшно смотреть.
— Обязательно остановлю, как только он переступит грань дозволенного, — попытался успокоить меня демон, но получилось это у него никак.
Тем временем события развивались стремительно. Лемех с Мариной по очереди затягивались от кальяна, и именинница смеялась все громче и заливистей одной ей слышимым шуткам горгульи. Музыка гремела просто оглушительно, ну или это мне так казалось, потому что от волнения кровь пульсировала в ушах. Прокричав что-то в очередной раз Марине на ухо, Лемех встал, скинул пиджак, расстегнул рубашку чуть ли не до пупа и нашел взглядом Дениса, пару которому составляла светящаяся от счастья Олеся. Только эти двое, как и мы с Асмодеем, к кальяну даже не притрагивались, а как раз переплели руки, чтобы выпить на брудершафт. Вот к ним-то и направился горгулья вразвалочку, в то время, как Марина проворно приглушила звук на музыкальном центре.
— Асмодей!.. — схватила я демона за руку, готовая ринуться наперерез горгулье, взгляд которого мне ох как не нравился.
— Успокойся, я все вижу.
Как я могу успокоиться, если сейчас произойдет что-то страшное?! От Лемеха в таком состоянии я ожидала чего угодно. Да и не видела я его ни разу раньше таким. Он даже на нас с Асмодеем не смотрел, словно вдруг стал свободным горгульей, которому властелин даровал волю, отпустил из царства и разрешил творить всяческие бесчинства. И тем более странно было видеть, как уравновешен Асмодей. Он явно ничего не собирался предпринимать, по крайней мере, пока, а лишь внимательно следил за Лемехом, при этом, лицо его не выражало ничего, кроме любопытства.
— Вызываю тебя на честный бой! — разнесся по залу голос горгульи.
Денис чуть не выронил бокал, а Олеся так и вовсе распахнула глаза так, что они теперь казались неестественно большими, кукольными. Ну и конечно же, все стихло в зале, за исключением музыки, что продолжала негромко звучать.
