Киру всю трясло от отголосков оргазма, как она теперь знала, что не переставали проходить через ее тело. Она чувствовала себя оголенным нервом и в то же время испытывала такую слабость, что никак не получалось подняться самостоятельно. Конечно же, Денис и тут пришел ей на помощь. Подхватив ее подмышки, поставил на ноги и поинтересовался:
— Двигаться можешь?
— Кажется, — пролепетала она, и собственный голос показался ей каким-то слабым, плаксивым.
А потом она и вовсе расплакалась и прижалась к Денису.
— Тише, малышка, все хорошо, — приговаривал он, гладя ее по мокрым волосам. — Тебя ошеломил первый раз. И он был очень сильным, неожиданным даже для меня, — в голосе его послышалась улыбка. — Теперь ты не сомневаешься, что никакая не фригидная, а очень даже страстная? — обхватил он ее лицо ладонями и заглянул в глаза. Кира кивнула, не в силах вымолвить хоть слово. И взгляд его опять гипнотизировал, приковывал к себе. — Завтра будет все иначе.
— Завтра?
— И послезавтра. И так еще четыре сеанса, — улыбнулся он и легко коснулся ее своими губами.
— А потом что? — тихо спросила она.
— А потом ты вернешься домой совершенно новым человеком — страстной и красивой женщиной. А еще безумно желанной, — тише добавил и снова поцеловал ее, на этот раз немного крепче, но не так, как ей хотелось бы.
На берегу Денис почти насухо вытер ее полотенцем и помог одеться. На ногах она стояла все еще плохо. Ее штормило как пьяную. Сам он быстро натянул вещи прямо на мокрое тело.
До его дома добрались быстро и в тишине. А там Денис завел ее прямиком в душ. Сам настроил воду, раздел ее и поставил под горячие струи.
— Грейся и иди в свою комнату. Буду ждать тебя на веранде. Нужно закрепить материал теперь в теории, — только и сказал он. — Халат на крючке, полотенца в шкафчике, — и ушел.
* * *
Денис пребывал в легком шоке от сегодняшнего сеанса со своей стеснительной пациенткой, которая потом едва не сокрушила его своей страстностью. Но в еще большем шоке он был от собственной реакции на ее страсть. Он кончил, только глядя на то, как она ласкает себя и извивается, и ему ничего не пришлось для этого делать.
Когда этот бутон распустился перед ним, он едва сдержался, чтобы не взять ее там же, тем более что уже находился в полной боевой готовности и даже больше. И такое с ним тоже случилось впервые. Какая-то животная неконтролируемая страсть, которую рождала в нем обычная девчонка, мало чем отличающаяся от всех остальных. Да какой там! Скорее, от остальных она именно тем и отличалась, что даже понятия не имела, насколько сексуальна и привлекательна для противоположного пола. Абсолютная несведущность, чувственная слепота. Наивность, сочетающаяся с дикой женственностью. Страстность натуры и подростковая стеснительность. И рядом с ней никакие обещания, данные самому себе, не действовали. Ему хотелось прикасаться к ней, целовать… Ему хотелось гораздо большего. Всего! Но именно на это он и не имел права как специалист, как ее целитель.
