— Скажи, где добыл цветы, и я тебя отблагодарю, — лукаво смотрела на него я, теребя пояс халата, позволяя полам распахнуться чуть сильнее, дразня Гордея, как только возможно.
— Ты же понимаешь, что я все равно получу то, что хочу, — прищурился он, и я заметила, какими черными стали его глаза, как сильно он возбужден.
— Тогда тебе придется гоняться за мной по квартире. Я буду кричать и сопротивляться, пока соседи не вызовут полицию, — довольно сурово и правдоподобно пригрозила я. — Лучше сдайся добровольно и получи заслуженную награду.
Гордей сглотнул, и кадык его судорожно дернулся, когда я потянула за поясок, и полы халата разошлись ровно настолько, чтоб открыть взору узкую полоску кожи и край кружевных трусиков.
— Ты настоящая ведьма, — просипел он, весь подбираясь. Мне показалось, что он сейчас бросится на меня, и я приготовилась бежать, но Гордей остался сидеть на месте.
— Ну пожалуйста, скажи… — заканючила я.
— Распахни халат, — велел он низким голосом, от которого по телу моему побежали мурашки.
Руки вдруг задрожали от сильнейшего возбуждения, что рождал во мне горящий взгляд. Живот уже выкручивало со страшной силой, а чуть ниже все пульсировало и набухало до боли. Я подчинилась, оставив халат держаться на одних плечах, открывая взгляду Гордея, который сейчас мне казался по-настоящему страшным, грудь с набухшими и затвердевшими сосками, жаждущими прикосновения его рук и губ.
— Сними все, — поступил новый приказ.
Кровь прилила к моим щекам. Дыхание судорожно вырывалось из груди. Я находилась во власти его страсти, практически оглохнув от собственной. Сопротивляться его воле не осталось сил. Халат упал на пол, коснувшись шелком моих ступней. За ним же последовали и трусики. Я уже забыла, с чего началась эта игра, да и она перестала быть таковой. Воздух между мной и Гордеем накалился до такой степени, что казалось еще чуть-чуть, и посыплются искры. И единственное желание затмило все остальные — я хочу его ощутить внутри себя! Если этого не произойдет, то я умру от неудовлетворенной страсти.
— Подойди, — вновь велел Гордей, и я переступила через одежду и сделала несколько шагов вперед, не чувствуя ног.
Он притянул меня к себе, прошелся руками по моему телу, задерживаясь на груди, слегка пощипывая такие чувствительные сейчас соски. Одна ладонь его скользнула вниз, заставляя меня раздвинуть ноги. Пальцы погладили влажные складки, а потом скользнули внутрь.
— Я близок к сумасшествию, — пробормотал Гордей, нащупывая пальцем самую чувствительную точку и принимаясь теребить ее, накрывая губами мой сосок.
