— В город поедем, а там дальше посмотрим.
Я кивнула, испытав облегчение. Почему-то мне казалось, что хочет он вернуться в свой клан, и интуитивно боялась, сама не зная чего. Не хотела я идти туда, откуда его изгнали. Лучше в город… Там легче затеряться, наверное.
Гордей собрался сказать что-то еще, но внезапно обернулся и освободил проход, впуская в сарай сухонькую старушку — ту самую, что принесла мне сегодня завтрак и убежала так быстро, что я даже не успела поблагодарить.
— Вот, пирожков вам настряпала в дорогу, — протянула она Гордею самый настоящий туесок, какой я видела только на картинках.
— Не стоило, теть Маш…
— Бери, когда дают, — сунула она туесок ему в руки. — Знаю я, что при деньгах ты. Но домашнее получше будет. Подкрепитесь в дороге. Я там и компоту налила.
— Спасибо, теть Маш, — принял он поклажу и опустил на пол, рядом с сумкой. — Пойду, попрощаюсь…
С этими словами Гордей ушел, и я решила, что старушка последует за ним. Но она, напротив, приблизилась ко мне, сидящей на топчане, и опустилась рядом.
— Держись, девочка, — сжала она мою руку, безвольно покоящуюся на покрывале. — Серьезные испытания выпали на твою долю. Сможешь ли преодолеть их, то мне не ведомо. Но помощник у тебя сильный… Ты, главное, впусти его в свою жизнь, не артачься. Ведь он свою уже посвятил тебе, — посмотрела она на меня по-старчески подслеповатыми и мудрыми глазами.
Не могла сказать, что понимала ту мысль, что пыталась донести до меня старушка. Как я могу помешать кому-то вторгаться в мою жизнь, если не понимаю, что происходит с этой жизнью, если все перевернулось с ног на голову в один момент?
— Не мне тебе давать советы, — вздохнула тетя Маша, — потому как сама так и не узнала жизни, но Гордейку я успела изучить неплохо. Суровый он медведь, даже злой. Запутавшийся по жизни и несчастный потому. Кто знает, может ласка ему нужна?.. Ласка — она ведь глыбы льда топит. Вижу, что боишься ты его, не подпускаешь близко, но подумай над моими словами.
Старушка встала и поковыляла к двери, а там обернулась, перекрестила меня и произнесла:
— Да поможет тебе Господь, доченька!
Так я и не ответила ей ничего, и от ее слов стало мне еще грустнее. Не Гордей запутавшийся по жизни, а я. Он хоть примерно знает, что будет делать дальше. Я же сейчас чувствовала себя щепкой, брошенной в воду и плывущей по течению.
Вскоре вернулся Гордей, взял наши вещи, и мы отправились в путь. В последний раз я оглянулась на сарай, окинула взором добротный дом отшельников и отчетливо поняла, что сюда больше не вернусь никогда. И этот этап моей жизни подошел к концу. Не только тут, в лесу, но и в поселке, где прошла вся моя жизнь.
