Гордей подошел ко мне вразвалочку и остановился так близко, что мне захотелось отступить. Но и это желание я поборола, ожидая, что он сделает или скажет дальше.
— Я собираюсь вернуть тебе силу, — глухо заговорил он, — но ты должна обещать, что никто не пострадает. В том числе я, — на последней фразе он усмехнулся.
Сердце радостно кувыркнулось в груди, но внешне я осталась спокойна, как удав.
— Обещаю.
— Ты не поняла… Ты не должна пользоваться силой без моего разрешения. Сможешь удержать ее в узде? — прищурился Гордей. Взгляд его был прикован к моему лицу. Он изучал его, прощупывал, задерживался на губах. В конечном счете, под его пристальным взглядом лицо постепенно начинало разгораться, пока не заполыхало окончательно. В эту минуту больше всего я ненавидела свою особенность краснеть с полпинка. Заалела, как маков цвет! Так всегда говорила бабушка.
— Сдерживала же я ее как-то все эти годы! — буркнула я, уткнувшись взглядом в землю. Пусть теперь рассматривает мой затылок. Еще и голову склонила пониже.
— Хорошо! — сказал Гордей и отступил на шаг. Я не выдержала и выдохнула с облегчением. Сразу и воздух свободнее принялся циркулировать в легких. — Закрой глаза.
Безропотно подчинилась в ожидании того, что вот-вот должно произойти.
Теплые, немного шершавые ладони прижались к моим щекам, поднимая лицо к солнечному свету. И через секунду из них заструилась прохлада, успокаивая пылающую кожу. Она проникала в меня, и мне казалось, что в этот момент я перерождаюсь, обновляюсь изнутри. В теле с каждым глотком этой прохлады прибавлялось легкости и силы, и возрождалась уверенность в завтрашнем дне. Будущее уже не казалось мне мрачным, потому что я была не одинока, ко мне вернулась моя энергия — мой верный и надежный спутник.
— Спасибо! — с чувством произнесла я, когда Гордей убрал руки. Впервые я действительно была ему благодарна, за то, что верил мне.
— Приступим к тренировкам? — слегка улыбнулся он одними губами. Глаза же его продолжали излучать целую гамму чувств, далеких от радости.
— Начнем с теории.
Гордей приблизился ко мне по-кошачьи мягко, словно подкрался. Взял меня за руку, погладив большим пальцем запястье. Ничего особенного или интимного в его жесте не было. Так почему же по коже побежали мурашки, а в животе все скрутилось в тугой узел, правда сразу же отпустило. Я и хотела вырвать руку, но что-то помешало это сделать. Так и позволила ему довести меня до дерева, образовавшего густую тень вокруг себя.
