В статье, помещенной в «Бенгали» от 4 сентября 1912 года, снова сообщалось о жестоком и бесчеловечном обращении с политическими заключенными на Андаманских островах. В ней говорилось, что с политическими заключенными, людьми образованными, обращаются как с собаками. До января 1912 года их держали в тюремных камерах и одевали так же, как и остальных каторжников, то есть они носили шорты и белые куртки с рукавами до локтя. На шее у них было кольцо с подвешенным к нему большим деревянным личным номером. Сообщалось, что отдан приказ о расселении их по разным камерам. Таким образом, они лишались общения друг с другом и были поставлены на самую тяжелую работу, какая только имелась в этой каторжной тюрьме. Так что положение этих людей действительно плачевное.
В заключение в статье говорилось, что, если они требуют к себе особого отношения и привилегий, положенных политическим заключенным, им отвечают, будто они обычные уголовные преступники и не должны ожидать чего-либо большего, чем могут получить в установленном порядке. В то же время они не могут получить даже ничего из того, что получают обычные уголовные преступники. Например, осужденные за убийство могут жить на свободе под гласным надзором полиции и имеют право получить любую легкую работу, а политические заключенные лишены и этих прав.
Приблизительно в то же время один из политических заключенных, Инду Бхушан Рой, покончил жизнь самоубийством — повесился в своей камере. Инду Бхушан Рой был осужден по так называемому маниктальскому делу. Оно было названо так потому, что некоторые осужденные были арестованы в одном из домов Маникталы, но по сути своей оно часть алипорского дела. Саваркар сообщал обстоятельства, при которых Инду Бхушан Рой был вынужден покончить с собой:
«Инду Бхушан Рой — один из тех, кого направили на работу за пределами тюрьмы. Вскоре он понял, что эта работа еще тяжелее и унизительнее, чем в самой тюрьме… Инду Бхушану все это так опротивело, что он самовольно вернулся в тюрьму. На него надели ручные и ножные кандалы и отвели на прежнее место работы, но он отказался работать в поселке и понес наказание за свое упорство… Ему надоела жизнь. Каждый вечер я видел, как Инду Бхушан возвращался с работы смертельно усталый, с лицом, покрытым испариной, с ног до головы засыпанный кокосовой пылью, с ношей около 30 фунтов на голове, с мешком кокосовых волокон на плечах. Однажды утром, когда наши камеры отпирали на день и мы выходили на работу, к нам подошел один надзиратель и, попросив не разглашать его имени, сказал, что Инду прошлой ночью повесился».
