— Из числа уже найденных не интересует никто?
— Нет. Только те, кто в розыске.
— А возрастной диапазон?
Подумав, Потемкин ответил:
— Все!
— Любви все возрасты покорны? — пошутила Лена.
— Да, — помедлил Потемкин, — именно…
— Я подготовлю, придите завтра.
— Спасибо.
Ей, и Людмиле Станкевич, Потемкин заранее был благодарен. «Женщина, — не сомневался он, — в этой смерти присутствует, точно!» Он сопоставил: «Земля и Небо!» — так непохожи Станкевич и Мац. Тот, если прямо не знал о том, что интересует Потемкина, то с большой долей точности предполагал. Он догадывался, если не знал! Он знал что это, где оно есть или может быть. Потемкин, кожей всей ощущал: это так. Но чувствами можно к стыду апеллировать, а к совести — в розыске это «не катит». Станкевич, — она не права только в том, что не знает личностей. «Но женщина, — от Людмилы к Кириллу перемещался Потемкин, — это невероятно к истине близко!» Мац мог ее знать. Мог даже быть конкурентом. Мог? «Если нет, — говорил Евдокимов, — ты должен четко знать, — почему это нет!»
Зрение, до сих пор не знакомое, новое, пробуждалось в Потемкине. «Может, оно называется, — предполагал он, — интуитивное зрение?» Но открывалось оно в сопоставлении той информации, с этой. Значит — с подачи Людмилы Станкевич: «Интуитивное зрение — не ветерком надувает, основа его — в информации, более-менее близкой к истине! Реальное качество, надо его развивать».
Профессию сыщика, он начинал уже больше любить и ценить, чем любую из всех возможных.
* * *
«Так, так… — размышлял Потемкин, — Пусть будет Лена права, и все возрасты будут покорны, но женщин старше 55, отложим…» Подборка документальных бумаг, переставала быть просто подборкой. Теперь были две основные группы. Подумав, Потемкин одну из них исключил: «Из оставшихся выделим потенциальных». Параметр был интересным и не простым. Кто они, потенциальные? «Так!» — засучил рукава Потемкин, стараясь в сухих протокольных сведениях, выбрать те, что как-то бы выдавали склонность женщины к сексуальному, скажем так, приключению. Преподавательницы, воспитательницы, женщины дерзких профессий, в его списки все были. «Все могут быть, — говорила Станкевич, — это непредсказуемо». Верно. «Вот были бы характеристики! — пожалел Потемкин. Да тут же заметил, — А разве бы я на них полагался?» Не то! «Вот состав семьи, как-то может отображать склонность женщины к приключениям», — предположил Потемкин. И, почитав внимательно, разделил документы еще на две группы.
