* * *
Ему снилась незнакомка. Все тот же переход, заполненный жадными слушателями. Толпа сдавливала Артура со всех сторон, мешая дышать. Он не мог пошевелиться, лишь смотрел на пьедестал, возвышающийся в центре, на котором стояла она. Смычок в ее руке уверенно скользил по струнам, но Артур не слышал ни звука, как ни пытался. На ее губах играла легкая улыбка, и глаза закрыты в музыкальном экстазе. Толпа гудела, и ему хотелось крикнуть, чтобы все смолкли. Но он не мог произнести ни слова. А потом она начала растворяться в воздухе. Ее образ становился все более прозрачным, пока не исчез совсем. Вот тогда Артур закричал и проснулся.
В этот момент, когда сидя в постели, он пытался унять бешенное сердцебиение и волнение, ему и позвонил Сергей по поводу концерта в консерватории. А проспал он половину дня — стрелки часов приближались к двум, хоть и казалось, что только уснул.
Ужасно захотелось выпить кофе, и Артур поспешил на кухню. В коридоре притормозил, услышав приглушенные голоса, доносившиеся из-за плотно закрытой кухонной двери:
— Он должен сам тебе показать, — произнес голос тети.
— Не могу дождаться, — ответил ей голос Семена Исааковича.
— Сема, я боюсь… Боюсь, что он сойдет с ума. Видел бы ты его вчера. Совершенно дикий и страшный.
Догадаться, о ком шла речь, было не сложно. Артур посчитал неприличным и дальше стоять под дверью и подслушивать разговор двух пожилых людей.
Вопреки ожиданиям увидеть встревоженные лица, представшая картина выглядела почти идеальной. Семен Исаакович прихлебывал из огромной чашки, которая незаметно стала его за долгие годы дружбы и частые визиты в этот дом. Перед ним стоял небольшой тазик с румяными пирожками, один из которых он с наслаждением надкусывал. Люда сидела рядом и помешивала ложечкой содержимое небольшой чашки.
— Доброе утро всем, вернее день… — смутился Артур.
— Артурчик, мальчик мой, наконец-то ты проснулся! — засветился Семен Исаакович.
— Наколотить тебе кофе? — почти одновременно с пожилым евреем воскликнула Люда, намереваясь встать из-за стола.
— Я сам-сам… — поспешно проговорил Артур, останавливая тетю жестом.
Ровно через десять минут, которых хватило чтобы съесть пирожок и сделать несколько глотков кофе, в течение которых Семен Исаакович нетерпеливо елозил по табурету, Артур взбирался по лестнице в мансарду, в буквальном смысле подталкиваемый в спину пожилым другом.
— От нетерпения со мной сейчас случится сердечный приступ, — Семен Исаакович держался за сердце, надрывно дыша, в то время как глаза его с любопытством зыркали по сторонам, задерживаясь взглядом на каждом из разбросанных по полу листе. — Покажи же мне ее скорее, Артурчик!
