— Итак, что мы имеем? — Сергей уселся прямо на кровать Артура и с деловым видом развернул первую газету. Полистав ее, нашел нужную рубрику под названием «Культурные новости». — Да-а-а… Негусто. Сразу видно, что сезон гастролей закончился. Всего одно объявление. Концерт симфонической музыки. Симфонический оркестр Пермского театра оперы и балета. В концертном зале филармонии, — зачитал он.
— Когда? — без особого энтузиазма поинтересовался Артур.
— Сегодня, завтра и послезавтра в 19.00, — ответил Сергей и тут же на эмоциональном подъеме добавил: — С другой стороны, так даже лучше. Не нужно целыми днями просиживать в душных залах, засыпая под заунывные звуки.
В отличие от Артура, Сергей не переносил классическую музыку, считая ее нудной и лишенной привлекательности. Он предпочитал современную, ту, что все время крутят по радио. Даже любил выплясывать под ритмичную мелодию, особенно, когда выпивал.
Интуиция подсказывала Артуру, что посещение концертов не даст результатов. Но попробовать стоило, хоть и грозило дополнительными огорчениями. Он был благодарен Сергею за его желание помочь и разделить с ним тяготы поисков. В данный период ему была просто необходима энергия друга, его жизнерадостность и оптимизм.
— Как думаешь, стоит покупать билеты заранее? — спросил Сергей и тут же сам себе ответил: — Не думаю… Вряд ли там аншлаг. Давай так — встречаемся возле филармонии в половине седьмого. И… приведи себя в порядок, — придирчиво осмотрел он Артура. — Помойся, побрейся, оденься поприличнее. А то выглядишь, как бомж с необитаемого острова. Что если она увидит тебя в таком виде?
Говорить совершенно не хотелось, поэтому Артур ограничился кивком. Получив в награду сердитый взгляд, равнодушно проследил, как за другом закрывается дверь.
Почему ему так плохо? Отчего такое чувство, что внутри растет ком, и ему уже тесно в груди, он распирает ее во все стороны, стремясь вырваться наружу? Но какая-то сила удерживает его, заставляя находиться внутри и давить, мешая дышать, доставляя почти физическую боль.
Что произошло, когда Артур увидел девушку? Он попал в зависимость от нее? Одно он осознавал ясно — только тогда почувствует облегчение, когда снова увидит ее, когда опять сможет написать ее портрет. Несмотря на то, что он помнил ее образ до мельчайших подробностей, он не мог его запечатлеть не бумаге. Но самое странное заключалось в том, что он даже не пытался нарисовать ее простым карандашом, как делал обычно. Такая мысль не посещала его, словно изначально была абсурдной.
