— Хорошо, — кивнула девушка, к которой быстро вернулся непринужденный вид. Она решила, что ей показалось, будто покупатель чем-то рассержен. — У нас есть наждачная бумага, пастельная доска и бархатная бумага. Какую предпочитаете?
— А вы что обычно выбираете? — спросил Артур, стараясь выглядеть естественным. Не мог же он признаться, что никогда не имел дело ни с пастелью, ни с бумагой для пастели.
— Когда как… У наждачной бумаги преимущество, что она продается в листах большого формата. Зато, при работе с бархатной бумагой можно использовать минимальное количество фиксажа…
— Давайте наждачную, — Артур совершенно не понимал, зачем ему нужна бумага большого формата. Он просто знал это.
— Можно дать вам еще один совет? — окликнула продавщица, когда он готов был покинуть магазин. — Для фиксации лучше всего подходит обычный лак для волос. Достаточно пары легких распылений.
* * *
— Арто, иди ужинать, — крикнула Люда из кухни, услышав, как хлопнула входная дверь.
— Я потом, — прокричал в ответ Артур, поспешно разуваясь и снимая верхнюю одежду.
— Почему? — выглянула из кухни Люда. — Ты пропадал весь день. Время уже восемь доходит, а ты отказываешься ужинать. Не заболел? — она подошла к Артуру и потрогала его лоб. — Вроде, температуры нет.
— Просто я не успел проголодаться, хочу немного поработать, — на самом деле у него аж руки чесались, так сильно он хотел приняться за дело. — Я потом… Мне нужно работать, — это Артур сказал уже по пути в мастерскую, взбираясь по лестнице.
— Да, что с тобой? — Люда удивленно смотрела вслед удаляющемуся племяннику. Первый раз она видела его в таком состоянии. — Какая муха тебя укусила?
Все ее вопросы остались без ответа. Артур их просто не слышал. Он вбежал в мастерскую, достал лист бумаги и тут же начал крепить его к мольберту. Распаковав мелки, он положил их на рабочий стол. Осталось настроить свет, и можно приниматься за дело.
Какая сила двигала им в этот момент, Артур не мог определить. Не глядя он доставал мелки из коробки и рисовал. Уверенные широкие мазки ложились на лист именно так, как и должны ложиться. Руки действовали сами, не сомневаясь, не вздрагивая. Они точно знали, где нужно придать яркости, а где растушевать, делая едва заметным. Лист постепенно наполнялся содержанием.
Артур перестал щуриться, вглядываясь в рисунок. Поначалу было тяжело видеть все это буйство. Он просто перекладывал картинку из головы на лист бумаги. Казалось жизненно важным сделать это быстро и качественно. Она получалась, как живая, именно такая, какой он увидел ее в первый момент. Только сейчас он мог смотреть на нее без боли в глазах и голове. Он впитывал ее образ по мере проявления его на листе.
