Нехорошие предчувствия заползали в душу Артура, как тот огромный паук, что цеплялся за паутину в углу. Он все время обшаривал глазами зал в поисках Дианы. Он не заметил, как в центре зала развернулось настоящее представление с участием ведьм и чертей, кружащихся в дьявольском танце.
— Я, прям, как скала, а ты — Магомет, — услышал Артур рядом с собой. — Жду-жду, когда же самый страшный из вампиров обратит внимание на невинную жертву, и не дождалась — пришла сама на заклание.
Миниатюрная фея в остроконечном колпаке смотрела на него сквозь прорези ажурной маски и улыбалась улыбкой Дианы. Мало того, у нее и голос был, как две капли воды, похож на голос Дианы.
Артур почувствовал сильное головокружение. Декорации закружились по залу, как картинки из фильма ужасов. Он пытался разглядеть глаза под маской, увидеть их цвет, но они все время ускользали. Вместо них он видел губы, произносящие: «На заклание, на заклание, на заклание…»
Голова болела нестерпимо, словно из одной воспаленной точки внутри расходились во все стороны лучи, давящие на подкорку со страшной силой. Никогда раньше она так не болела.
От головокружения и боли Артура затошнило, и на лбу выступила испарина. Он снял маску и едва не застонал, такой болью отдалось это легкое движение.
— Я сейчас… — сказал он, ни к кому конкретно не обращаясь, и, шатаясь, направился к выходу.
Ему срочно понадобился туалет. Тошнота подкатывала к горлу, а боль стала просто адской.
Артур не помнил, как спросил у гардеробщицы, где находится туалет. Опомнился он уже в кабинке, после того как его вырвало, и боль немного начала притупляться.
Что же произошло там, в зале? Почему он не видел Дианы? Он уже понял, что фея — это и есть Диана, но она… никакая, как и все остальные женщины, люди…
В этот момент Артур отчетливо осознал, что если что-то или кто-то лишат его возможности видеть Диану, он умрет. Головная боль была тому подтверждением. Скорее даже предупреждением, как это будет, случись самое худшее. И никто не мог ему гарантировать, что этого не случится.
Он умылся холодной водой, стараясь не смотреть на свое мертвецки бледное отражение в зеркале.
Диана ждала его в холле, тоже бледная и сильно расстроенная.
— Что случилось? — спросила она, и губы ее задрожали. — Тебе плохо, да? Ты меня не узнал?
Он ее и сейчас не узнавал, хоть она и сняла маску. Все равно перед ним стояла чужая девушка, пусть и очень симпатичная. Куда делись рыжие локоны и неповторимые глаза? Как случилось, что она превратилась в обыкновенную?
