Рабочий день закончился. Я слышала, как народ расходится по домам, веселится в предвкушении выходных. Машинально отвечала на дежурные «пока» или «до понедельника», а сама бесилась, что не могу последовать их примеру. Агенты, как с цепи сорвались, решили за один день перевыполнить недельный план. Заявки все не заканчивались.
Около семи я, наконец-то, провела последнюю заявку и выключила ненавистный компьютер. Голова гудела, а перед глазами мелькали колонки цифр. Работа оператора — конвейер, где ты, как робот, зацикливаешься на одном и том же. К концу рабочего дня чувствуешь, как из тебя вытягивают последние силы, словно это веревочка, намотанная на катушку, конец которой кто-то удерживает и уходит все дальше и дальше. А когда ее остается совсем немного, выдергивает силой. И вот какое-то время пустая катушка внутри тебя вращается, создавая бесполезный шум, а потом замирает, и наступает опустошение, близкое к отупению.
Офис давно опустел. Я прислушивалась к своим шагам в пустом коридоре и пыталась побороть усталость. За год работы я научилась быстро переключаться. Достаточно представить, что идешь в тяжелой шубе, которая давит тебе на плечи и сгибает спину. Позвоночник «трещит», поясницу ломит. И вот ты ее скидываешь, одним движением сбрасываешь с плеч. Не оборачиваешься — идешь дальше, ощущая легкость во всем теле. Это работало, нужно только включить воображение.
Улица встретила порывом ледяного ветра и темнотой. Пальцы окоченели, пока я закрывала тяжелую металлическую дверь и запирала замок. Фонари не горели — вот почему мне показалось темнее обычного.
Начало ноября — не зима еще и уже не осень, ни то, ни се. Воздух морозный, а снега нет. Я застегнула куртку доверху, натянула капюшон и потуже намотала шарф, чтобы не дать ветру ни малейшего шанса добраться до моего тела. Живу я совсем рядом — два двора, и мой дом. Улица пустовала. Народ попрятался в домах, спасаясь от почти зимней стужи. Редкие прохожие спешили куда-то по делам, кутаясь в воротники и капюшоны.
Мой район самый старый в городе, недалеко от автовокзала, рядом с лесом. Половина домов здесь предназначены под снос уже лет десять как. А пока городским властям не до них, там живут люди. И у нас с бабушкой квартира на втором этаже двухэтажного дома барачного типа.
