Ольга Фоминична начала с самого понятного — с рассказа о хлебе.
— Знаете ли вы, что ни один новый сорт пшеницы не может долго быть устойчивым, что уже через восемь-девять лет на него нападает какая-нибудь приспособившаяся ржа? Приходится селекционерам все время выводить новые сорта, скрещивать потерявшую устойчивость пшеницу с ее генетически закаленными дикими родственниками…
— …А много ли их осталось, закаленных дичков? У нас часто растения делят на полезные и вредные. А кто может сказать, какую генетическую роль надлежит сыграть ныне уничтожаемому сорняку лет этак через двадцать — тридцать? Много ли осталось мест, не истоптанных человеком, где природа без помех работает над созданием генетического фонда растений? Западный Копетдаг — один из таких затерянных миров. Академик Николай Иванович Вавилов, побывавший здесь в 1927 году, писал, что Сумбарская долина относится к числу редчайших в мире естественных питомников субтропических культур. Так что мы живем, можно сказать, на золотой жиле, хоть уж и поистощенной изрядно. Разыскиваем уцелевших «дикарей», стараемся спасти их…
Молчавшая, когда речь заходила о ней самой, Ольга Фоминична говорила о своей станции с увлеченным нетерпением. Чтобы окончательно не утонуть в генетических сложностях, я поторопился взять инициативу в свои руки.
— Чем же прославился ваш «затерянный мир»?
— Какой он затерянный? — удивилась она. — Был когда-то, лет этак тридцать или сорок назад. Если не создать заповедник, последнее пропадет.
— А все-таки?
— Мы тут даже мандрагору нашли…
Мандрагора была то, что надо, она вполне подходила на роль той диковины, встречи с которой жаждет каждый путешествующий.
Мандрагора — это красивое декоративное растение с метровыми стелющимися, как у лопуха, листьями и красивыми цветами. Ее плоды по виду напоминают помидоры, а по вкусу — что-то среднее между помидорами и дыней. Поверий вокруг мандрагоры сложено столько, что ей мог бы позавидовать знаменитый женьшень.
«Проведите три круга вокруг мандрагоры своим мечом и срежьте ее стоя, повернувшись лицом на запад. При срезывании второго куста от корня танцуйте вокруг растения, произнося любовные заклинания», — поучал Теофраст. У многих народов корни мадрагоры считались незаменимыми для приготовления любовных снадобий и лекарств. Кстати, по внешнему виду они очень напоминают корни женьшеня. И местные туркмены тоже относятся к мандрагоре с глубоким почтением. «Дайте плоды сельмелека (съедобной травы) съесть тому, — говорят они, — кому желаешь добра…»
