Я понимала, что как только столкнусь с кем-то помимо Макса, мне придется многое объяснять. Но не сомневалась, что первым увижу того, кого меньше всего хотелось: Джесса. Джесса, который, скорее всего, окажется в моей спальне, когда я туду дохромаю. Джесса, который явно не поймет, что я вообще делала у Пола Слейтера дома. Джесса, от которого, наверное, сложновато будет скрыть тот факт, что я поиграла с другим парнем языками в хоккей.
И что мне вроде как понравилось.
Это все вина Джесса, уговаривала я себя, стоя у двери и взявшись за дверную ручку. Что я уехала и целовалась с другим парнем. Потому что если бы Джесс проявил ко мне хоть капельку симпатии в эти несколько недель, мне бы и в голову не пришло отвечать на поцелуи Пола Слейтера. Даже за миллион лет.
Да, точно. Во всем виноват Джесс.
Не то чтобы я собиралась когда-нибудь ему об этом рассказать. Разумеется, нет. На самом деле, если бы у меня появился хоть малейший шанс избежать этого, я бы вообще не упоминала Пола. Мне нужно было придумать какую-то историю — что угодно, кроме правды, — чтобы объяснить ужасное состояние своих ног… не говоря уже об искусанных губах.
Однако к моему огромному облегчению, войдя в комнату, Джесса я там не обнаружила. Гвоздик сидел на подоконнике и вылизывался, а вот его хозяин отсутствовал. В кои-то веки.
Аллилуйя!
Скинув на пол рюкзак и разувшись, я отправилась в ванную. В голове билась одна-единственная мысль: что делать с ногами? Может, достаточно просто тщательно их отмыть? Может, если я достаточно долго буду отмачивать их в теплой мыльной воде, то к ним вернется хоть какая-то чувствительность…
Открутив на полную оба вентиля, я заткнула сливное отверстие пробкой и уселась на бортик ванной, с болезненной гримасой перекинув ноги через край и погрузив их в набиравшуюся воду.
Секунду-другую все было хорошо. На самом деле я даже почувствовала облегчение.
Но потом вода попала на мозоли, и я чуть не потеряла равновесие от боли. «Больше никогда в жизни!» — поклялась я себе, вцепившись в бортик в попытке не грохнуться в обморок. Никакой дизайнерской обуви! С этого момента только балетки или ботинки. Неважно, насколько уродливо они будут выглядеть. Никакой шикарный образ этого не стоит.
Наконец боль уменьшилась настолько, что я смогла совершить осторожную вылазку за антибактериальным жидким мылом и губкой. Я не меньше пяти минут осторожно оттирала грязь слой за слоем, пока наконец не добралась до кожи на пятках и не увидела, почему не чувствовала ног. Все потому, что они были покрыты — в буквальном смысле — огромными красными волдырями и мозолями. Некоторые кровили и все до одного распухали просто на глазах. Я с ужасом осознала, что пройдет несколько дней — а может, даже неделя, — прежде чем опухоль спадет настолько, чтобы у меня снова получилось нормально ходить, я молчу о том, чтобы влезть в обувь.
