— Я прекрасно понимаю, почему тебе так кажется, — продолжила я. — Все случилось внезапно? В смысле, ты же не болел, ничего такого?
Крейга, кажется, возмутило мое предположение.
— Болел? Ты смеешься? Да я выжимаю лежа сто десять кило и каждый день пробегаю по восемь километров. Не говоря уже о том, что я член команды Эн-Си по гребле. И выигрывал гонку катамаранов яхт-клуба Пеббл-Бич три года подряд.
— О! — Неудивительно, что у этого парня под тенниской такая гора мышц. — То есть, я так понимаю, твоя смерть была случайной?
— В яблочко! — отозвался он, для усиления эффекта ткнув пальцем в мой матрас. — Эта буря налетела просто из ниоткуда. Перевернула нас, прежде чем я успел приспустить паруса. И меня накрыло.
— Так… Ты умер? — нерешительно уточнила я.
Крейг покачал головой… не в ответ на мой вопрос, а из-за расстройства.
— Этого не должно было случиться, — произнес он, уставившись невидящим взглядом на свои туфли… парусиновые туфли, которые парни вроде него — яхтсмены — носили без носков. — Это не могло случиться со мной. Я же был в школьной команде по плаванию. Я же даже однажды победил в заплыве вольным стилем в соревнованиях округа.
Я все равно ничего не поняла.
— Мне жаль. Понимаю, это кажется несправедливым. Но все наладится, обещаю.
— Серьезно? — Крейг поднял на меня свои карие глаза и словно пригвоздил меня к стене. — И как же? Как все наладится? Если ты не заметила, я мертв.
— Она имела в виду, что тебе станет лучше, когда ты отправишься дальше, — пришел мне на помощь Джесс. Кажется, он решил позабыть ремарку о пирате.
— О, мне станет лучше, да? — Крейг горько рассмеялся. — Как тебе? У меня ощущение, что ты ждешь отправки не первый год, приятель. Что ж так долго?
Джесс ничего не ответил. В общем-то, он и не мог ничего не ответить. Он, само собой, не знал, почему до сих пор не отправился в лучший мир. Как и я. Что бы ни держало Джесса в этом месте и в этом времени, хватка казалась весьма крепкой: он уже задержался здесь больше чем на полтора столетия, и не похоже было, что что-то изменится — эгоистично надеялась я, — как минимум пока я жива, а то и на веки вечные.
И в то время как отец Дом продолжал настаивать, что не сегодня так завтра Джесс выяснит, что же держит его на грешной земле, и что мне лучше не привязываться к нему слишком сильно, ведь однажды наступит день, когда я больше его не увижу, все эти предупреждения, сделанные из лучших побуждений, пролетали у меня мимо ушей. Я уже привязалась. Крепко-накрепко.
