Этого Вяткина не понимала. Сверстников разъяснял ей старательно, но она не понимала. Студенткой ее не волновали Смит и Рикардо, она с опаской посматривала на три тома «Капитала» Карла Маркса. Некоторые цитаты она знала назубок, но не понимала их смысла. Руководитель семинара, всматриваясь в ее лицо, думал: «Зачем ей политэкономия, выскочит замуж и научится считать деньги». Но она замуж не выскочила, заведует отделом газеты «Новая эра». Преподаватели были недогадливы и не подготовили ее к ноше, которую взвалили на ее спину обстоятельства. Преподаватели тянули ее, тянули изо всех сил и вытягивали. И после таких трудов удовлетворенно потирали руки. Как-никак чести института не посрамили, в зачетной книжке одним «неудом» меньше. Никто не задумывался, что беспечная тройка проходила мимо сложившегося мировоззрения девушки.
Вяткина силилась понять Сверстникова — и не могла, она верила в то, что «Гроздья гнева» улучшают и капитализм, и его правительство.
— Валерия Вячеславна, не злоупотребляете ли вы словом «правда»?
— Не понимаю.
— Тенденция, историческая тенденция — победа социалистического земледелия над капиталистическим. Скажу прямее — такая тенденция неотвратима. Это правда. Вы мне говорите: «Вот смотрите — плохой колхоз, плохой совхоз». Я задаю вопрос: «Ну и что же?» Вы мне отвечаете: «Это правда». Правда? Да, такой колхоз и совхоз есть, и не один, сотня, другая, третья. А правда все же не в этом, правда в том, что колхозы и совхозы превзойдут капиталистическое земледелие. В очерках Красикова, хочет он того или нет, господствует мысль — частный предприниматель сильнее коллективиста. Лушкин это заметил и написал: «властвует дух частного предпринимательства».
Сверстникову хотелось растолковать Вяткиной, чтобы все было ясно.
— Вы, — говорил он, — как будто не видите разницы в строе нашей страны и США? Вы не видите разницы литератур. Назначение нашей литературы — строительство. Да, да, строительство, как и у всего нашего народа. Литература «строит» здание идей человека, «строит» волю человека, «строит» его духовный мир. Наша литература вырабатывает энергию созидания, творчества, подвига, героизма. Она и разрушает все вредное, все мешающее нам, но, разрушая, она творит активные силы преобразования. Если книжка делает человека горбатым, если она отнимает у него волю к борьбе, делает его рабом порока, — этой книжке не место на прилавке. Когда на поле появляются сорные травы, их выпалывают. Я люблю книги, которые возбуждают гордость за человека.
