Сверстников давно намеревался снять со стены эту очень неудачную копию с творения Ивана Ивановича Шишкина «Утро в сосновом лесу».
— Это всего лишь бездарная копия. А если хотите посмотреть социалистический реализм в живописи, поедем к художнику Павлу Архипову.
— Мы не возражаем, — ответил Хемфри.
Сверстников позвонил художнику.
— Ты можешь нас принять? Да человек пять… американцы… Все в порядке, едем. Не эта, а настоящая картина Шишкина хороша. Знаете, медведей написал не Шишкин, а другой художник — Савицкий.
Вяткина пошла провожать американцев в гардероб. Хемфри взял ее под руку.
— Нам хотелось бы видеть Зименко и Лушкина.
— Они мои друзья, думаю, они охотно встретятся с вами.
— Вы говорите на чистейшем английском языке моей страны, — похвалил Хемфри и подал Вяткиной визитные карточки. — Здесь указан телефон.
Вяткина доброжелательно приняла визитные карточки, ямочка на ее щеке трепетала.
— Я долгое время жила у вас…
— Вот как?!
Американцев встретил коренастый, широколицый, лет сорока пяти мужчина, с приветливой улыбкой.
— Проходите, господа.
Из окна во всю стену широким потоком вливались лучи солнца.
— Здесь, — Сверстников весело обвел рукой мастерскую, — здесь капелька России, здесь теплый луч ее.
Со стен смотрели люди России. Девушка устремила вперед полный решимости взгляд. На ней еще платье школьницы. Завтра она его снимет: ей входить в жизнь. Рядом портреты Михаила Шолохова, Леонида Леонова, Константина Паустовского. Пейзажи: степи, леса, реки, озера.
— Я только что вернулся с Алтая. — Архипов показывает этюды. Горы утопают в синеве, пенятся горные реки, несутся куда-то олени.
Хемфри наигранно воскликнул:
— О, вы, господин Архипов, старомодный художник! У вас есть страшный соперник — цветное фото.
— Это я уже слышал не раз. Мы не боимся цветного фото, страшит оно абстракционистов. Оно страшно этим художникам, они не обладают мастерством, у них нет воли, выдержки. И не только этого у них нет. Глаз их не умеет видеть природу, людей, жизнь. Честно говоря, мне их жалко. Это несчастные люди.
— Вот как! — Хемфри засмеялся. — Но зато вас не жалеют. Новое время жестокое — абстракционисты растопчут вас.
— Грозилась синица море зажечь, — как бы между прочим сказал Архипов. Он накрыл стол скатертью, поставил рюмки, коньяк и водку. — Я вас не готовился встретить. Но по русскому обычаю я гостей встречаю хлебом и солью. — На столе были действительно хлеб, соль, зеленый лук, шпроты, селедка, буженина. — Ваше здоровье, господа!
