Вечером Бринн сидела на кровати, покачивая пучком морской травы перед носом у Талли, который наклонял голову и время от времени принюхивался, а потом снова погружался в дремоту.
Папа Бринн, Адриан, просунул голову в дверь. Он поправил очки на носу и спросил:
– Че новенького? – Так Адриан говорил, когда пытался быть «клевым».
– Ничего, – вздохнула Бринн. – Совсем ничего, вообще.
Это была во всех смыслах правда. Бринн не разрешалось играть с Джейд, а с Уиллом они на данный момент не разговаривали и потому не могли работать над планом захвата морской ведьмы и спасения людей, а также воссоединения Бринн и Джейд, что вдобавок сделало бы Джейд, Бринн и Уилла добрыми друзьями, но пока не делало, потому что «новенького» ничего не происходило. Бринн снова вздохнула.
Адриан вплыл в комнату и сел на кровать рядом с дочерью:
– Вы с Джейд придумали, как все исправить?
– Нет. Ее мама так и считает, что я взяла жемчуг, поэтому не разрешает Джейд ни видеться со мной, ни разговаривать – ничего.
– Мне жаль, милая. Это, должно быть, очень тяжело. Ты проводила время с другими друзьями? Завела их?
Бринн подумала о тех русалочках, с которыми сидела за обедом, но потом вспомнила Уилла, который, наверное, больше ей не друг.
– Не особенно-то, – вздохнула она.
– Ясно, – сказал Адриан.
Бринн испугалась, что сейчас папа начнет лекцию об общении, новых лицах и попытках завести друзей, но вместо этого он лишь кивнул, сидя на постели с глубоко задумчивым видом. Так прошло какое-то время, и Бринн была благодарна за молчание.
Затем она сказала:
