— Случается, — признал Ник. — Я журналист и ощущаю долг перед обществом. Хорошие новости — это всегда хорошо, а плохие — не всегда плохо. То же самое с поступками, хорошими и плохими.
Астролягов вынужден был признать, что Далёв прав. Он седалищем чувствовал правоту его утверждений. Убийство Плоткина стало трагедией для его семьи и печалью для авторов и коллег, но Алексей от этого только выиграл. Выиграл и Ник Далёв, которого покойный Веня отклонял. А теперь старый приятель здесь и собирается заключать договоры.
— Вон, глянь форму, — Астролягов протянул ему распечатку. — Если всё в порядке, будем заполнять. Паспорт, СНИЛС, ИНН принёс?
— Даже реквизиты банковской карты взял, — заверил Далёв, пробегая глазами договор. — Нормальный контракт. Давай заполнять и подписывать, пока босс с печатью домой не ушёл.
Он неприятно быстро осваивался на чужой территории.
— Четыреста девять листов! — Игорь всё не мог уняться. — Шестнадцать миллионов триста шестьдесят тысяч знаков. Этот дебил хоть понимает, какого объёма будет книжка?
— Забей, — сказал Григорий. — Пусть идёт в прессу со своими рассказами.
— Идите в прессу, — захохотал Ник Далёв, разваливаясь на стуле. — Пока пресса не пришла к вам!
— Его и там пошлют, — бесцветным голосом прокомментировал Ринат. — Неудачников никто не любит, кроме сочувствующих им неудачников, да и то сопереживают только на словах, а за спиной ликуют.
Дима издал бородой странный звук — то ли засопел, то ли тихо засмеялся:
— Автор малой формы — всю жизнь щенок. В каждом издательстве маститые романисты оттесняют его от кормушки.
— Не жалко, — Григорий был жесткосерден.
Ник Далёв оглядывал братию с интересом этнографа-полевика.
— Лишь голимая периодика может бросить бедняге скудный кусочек, — заметил он.
Ринат Литвинов, оставаясь на позиции непримиримого пессимиста, задумчиво сказал:
— Так автор малой формы и тычется от порога к порогу, жалобно скулит в соцсетях и пописывает на форумах людям в ботинки.
Он знал сетераторов как никто другой в этой комнате и был в их отношении наиболее бессердечен.
Астролягов сосредоточился на заполнении формы паспортными и банковскими данными Николая Петровича Далёва. Занятие требовало внимательности, поэтому он не участвовал в разговоре, лишь краем уха ловил горестные рассуждения, что бывают авторы одарённые, но по ряду обстоятельств непризнанные, хотя и публикуемые. А бывают публикуемые только под псевдонимом. Вот они-то и есть настоящие писатели-призраки, а вовсе не то, что служит политкорректной заменой неэтичному в США термину «литературный негр».
