Пит Ноэль только теперь хорошо понимал, какие трудности ему предстояло победить. Без своих лыж он был почти беспомощен. Снег вдоль дороги имел около метра глубины и вдобавок был очень рыхлый. Пробарахтавшись несколько сотен шагов, Пит должен был останавливаться и отдыхать. Несмотря на лютый мороз, с него градом катил пот, и через несколько часов таких усилий он почувствовал, что изнемогает от жажды.
У него не было ничего, в чем можно было бы растопить снег, но Пит был достаточно осторожен, чтобы не есть нерастаявший снег. Наконец, Пит придумал план, за который он мысленно похвалил себя. Разложив небольшой костер под старым хвойным деревом, он снял с шеи красный бумажный платок, набрал в него снегу и поднес поближе к огню. Когда снег начал таять, он стал выжимать воду из платка, но увы! — вода была такого цвета, что показалась ему не особенно заманчивой.
Пит с некоторым сожалением вспомнил, что не стирал этого платка очень давно, — но даже не мог вспомнить, с каких пор. Но благодаря неутолимой жажде, он продолжал растапливать снег и выжимать из платка воду до тех пор, пока она не потекла уже сравнительно чистыми струйками. Тогда Пит осторожно напился, а потом выкурил три трубки крепкого черного табаку, взамен сытного обеда, которого настойчиво требовал его желудок.
В течение всего морозного безмолвного дня Пит упорно шел вперед, барахтаясь в снегу и время от времени все крепче затягивая свой пояс. Он ни на минуту не переставал всматриваться вокруг, жадно подстерегая какую-нибудь дичь и надеясь увидеть кролика, куропатку или хоть толстого дикобраза; Пит не побрезговал бы даже жестким мясом выдры и считал бы встречу с ней большой удачей.
Когда солнце уже садилось, Пит достиг обширной пустынной равнины, озаренной великолепным золотисто-пурпурным светом. С восточной стороны равнины тянулась цепь невысоких холмов. Много лет тому назад там был лесной пожар, и теперь на вершинах холмов виднелся только длинный ряд обгорелых деревьев, подымавших к небу свои острые обнаженные верхушки.
Это было начало так называемой Большой пустыни, и Пит Ноэль с досадой и тревогой подумал, что, несмотря на все свои усилия, он во весь долгий день прошел всего пятнадцать миль. Вдобавок был страшно голоден.
Пит слишком устал, чтобы продолжать свой путь ночью, а так как ужина не было, то лучше всего было поскорее лечь спать. Сначала Пит расшнуровал свои сапоги и, вытянув ремешки, сделал из них нечто в роде ловушки, которую поместил между соснами, где виднелись заячьи следы. Потом он вырыл глубокую длинную яму в снегу около старых елей, темной стеной стоявших поодаль от опушки леса.
