Лишь только выпал достаточно глубокий снег, Ян с несколькими товарищами отправился на охоту. Они дошли до Елового Холма и разошлись там с уговором встретиться к заходу солнца. Леса кругом изобиловали зайцами и тетеревами, и выстрелы раздавались повсюду, но след оленя не попадался. Ян в конце концов оставил лес и отправился один в долину, где в последний раз видели этого чудесного оленя. Пройдя несколько миль, он напал на такой большой и резкий след, прерывавшийся такими могучими скачками, что сразу узнал в нем след «Оленя Песчаного Холма».
Сразу почувствовав силу в ногах, Ян бросился по следу. В спине и у корней волос у него появилось знакомое покалывание от возбуждения.
Он бежал, пока не стало темнеть. Тут он вынужден был вернуться, так как Еловый Холм находился далеко.
Ян знал, что доберется до места гораздо позже заката солнца, и почти не надеялся, что товарищи будут ждать его, но это его не тревожило. Он гордился своею независимостью: у него были железные ноги и выносливость охотничьей собаки. Десять миль значили для него не больше, чем для другого человека одна миля. Он мог бегать целый день и возвращаться домой вполне бодрым.
Приближаясь к Большому Еловому Холму, Ян протяжно прокричал: У-р-р-а-а!
«На всякий случай, если они здесь», — сказал он себе.
Прислушиваясь, не откликнутся ли товарищи, он услыхал тихий вой волков впереди, со стороны долины Кеннеди. Ян передразнил их, и вскоре последовал ответ. Заметно было, что они собрались стаей и, несомненно, гонятся за кем-нибудь, потому что это был их охотничий вой. Он раздавался все ближе и ближе, и тотчас же откликалось эхо со стороны леса. Тут у Яна внезапно мелькнула мысль:
«А ведь они напали на мой след и гонятся за мной!»
Дорога шла теперь по небольшой открытой поляне. В такой страшный мороз было бы безрассудно взбираться на дерево, и Ян отправился на середину открытого места и сел на освещенный луною снег с блестящим ружьем в руках, с рядом светлых медных патронов за поясом.
С опушки леса попрежнему доносился протяжный вой, но только голоса изменились. Затем наступила тишина. Было светло, как днем, и волки, наверное, видели Яна сидящим, но пошли кругом по опушке леса. Справа раздался треск сучка, слева — тихое завыванье, и затем все смолкло.
Ян понял, что окружен, чувствовал, что звери следят за ним из чащи, и тщетно напрягал зрение, чтобы увидеть кого-нибудь из них и выстрелить. Но он знал: стоило ему только побежать, и волки тотчас окружили бы его. Их, должно быть, было немного, потому что они решили оставить его в покое, и он больше не видал их. Переждав минут двадцать и не слыша волков, Ян встал и отправился домой. Дорогой он сказал себе:
