Мы видели, насколько первой эмблематичной сценой скупости является сцена перекладывания сокровищ в наистрожайшей тайне за тремя засовами. Однако настолько же эмблематичной и структурно необходимой выступает другая ключевая (перво)сцена, дополняющая первую, – их кража. В структуру вписано, что богатство должно исчезнуть, и это момент страшной правды, когда субъекта лишают самой его сердцевины; момент раскрытия, кульминации и тотального кризиса. Конечно, в сокровище он на самом деле никогда не нуждался, за исключением пересчитывания, но если этот совершенно бесполезный объект пропадет, катастрофа абсолютна. Параноидальная черта скупца проявляет себя тут во всей своей полноте: поскольку скряга по определению одинок, люди для него выступают как воплощение зависти и потенциальной кражи, он руководствуется максимой, согласно которой все люди – воры, они угрожают его жизни, и в момент катаклизма паранойя реализуется. Монолог Гарпагона, самый знаменитый отрывок из мольеровского «Скупого», остается в этом отношении непревзойденным:
Воры! Воры! (Вбегает на сцену.) Держите вора! Грабителя! Убийцу! Гром небесный, порази преступника! Все погибло! Убили, зарезали, деньги у меня украли! Кто украл? Куда он делся? Где спрятался? Как его найти? Куда бежать? Или не надо бежать? Не там ли он? Не здесь ли? Кто это? Стой! (Хватает себя за руку.) Отдай мою казну, мерзавец! Ах, да это я сам! В голове мутится. Не знаю, где я, кто я, что делаю. Деньги, деньги мои бедные, голубчики родные, друзья бесценные! Похитили вас у меня! Отняли мою опору, утешение мое, мою отраду! Что мне делать теперь в этом мире? Зачем мне теперь жить? Все кончено! Ох, смерть моя пришла! Умираю, умер, погребен, зарыт в могилу. Ужели никто меня не воскресит? Спасите, верните деньги или хоть откройте, кто украл! А? Что вы говорите? Почудилось, нет никого. Но кто бы ни украл, проклятый выследил так ловко, подстерег и улучил минуту, когда я с негодяем сыном вступил в спор! Пойду! Пойду скорей искать управы! Всех на допрос – служанок, слуг, и дочь, и сына, и меня самого. Что это? Зачем тут народ собрался? Сколько их? На этого взгляну иль на того – всех подозреваю, в каждом вижу вора! <…> Что они так смотрят на меня? И все смеются. А-а, вот вы как! Сообщники! Вместе с ним воровали! Скорее за полицией, за комиссаром, за приставами, судьями! Всех пытать, на виселицу вздернуть! Эй, палача сюда! Всех перевешаю, а если денег не найду, повешусь сам!
