– Почему помощь не идет? – спросил тоскливо один из легионеров.
– Ты идиот? – поморщился его сосед. – Прислушайся, с той стороны тоже стреляют, и как бы там было не хуже. Не бойся, в гости к Всевышнему не бывает опозданий. Мы туда попадем не раньше, чем время наступит.
Рядом засмеялись.
– К орудиям! – заорал знакомым противным голосом десятник.
Мира встала с невольным стоном. Все тело болело.
И тут кто-то запел.
Безымянные легионеры, мы надели форму ради веры.
Наша работа – это кровь, кошмар и тьма.
Песню знали все. Она не относилась к религиозным гимнам или молитвам. Ее написал менестрель Ганикс, но практически сразу стала неофициальным маршем легионеров. Уж очень удачно ложилась и на строевой шаг, и на соответствующие идеи.
Мы пришли на службу до самой смерти.
Лишь она одна освободит от долга.
Один за другим люди подхватывали, и, хотя исполнение мало походило на слаженный хор, звучало громко и грозно.
В городах и деревнях поднимаем победный флаг.
Он наша гордость и символ.
И эта песня будто прибавила сил: спины выпрямились, руки твердо держали оружие.
Мы умрем безымянными за веру.
Дело наше не погибнет никогда.
– Нет, – сказал десятник, когда Мира вознамерилась идти за очередным пороховым зарядом. – Все полторы дюжины уже здесь. Да мы больше и не успеем выстрелить. Научи лучше этих, – он показал на бывших рабов, прежде используемых на подсобных работах, – ружьями пользоваться.
Их тоже осталось не так много, десятка два. А бесхозных винтовок хватало, включая нарезные.
– Кто-то прежде пользовался огнестрельным оружием? – спросила у бесконечно грязных, вплоть до невозможности определить цвет кожи от порохового дыма и земли взрослых дядек.
– Я, – сказал один из них. – Только фитильным.
– Все? – И получила в ответ молчание.
На самом деле неудивительно. Кто ж рабу доверит настолько дорогую вещь.
Лично себе она подобрала явно трофейную винтовку. У легионеров до Массалии таких не имелось, но дома видела. У нее меньше калибр, сама легче, при этом пули летят очень кучно и точно. Отец говорил, что стоит в два раза дороже выпускаемой на его заводе и для армии она невыгодна. Потому и копировать нет смысла. Но когда подобные экземпляры попадают в руки настоящего стрелка, он счастлив.
– Учить некогда, – сказала под выстрелы пушек. – Смотрите. Взять на изготовку, – медленно показала, – и открыть крышку полки вот так… Правой рукой достаешь из сумки патрон и рвешь зубами бумажную гильзу.
Говоря, она все время медленно демонстрировала.
