Молодец, мысленно киваю. Лично мне. Не в целом правоверным или Марии. Хороший ход. Я уже понял, Лилибей в осаде, и он мне отдает то, чего и так нет. С другой стороны, база ведь нужна хотя б на некоторое время. Чего ж не воспользоваться гостеприимством.
– Клянусь в верности и преданности тебе с этого мгновения по совести и без обмана до самой смерти.
– Ты будешь повиноваться законам, как все, и если кто вздумает их нарушать, не допустишь этого.
– Клянусь!
– Ты станешь оказывать помощь воинской силой и советом, а еще не промолчишь, если увидишь возможный вред своему господину.
– Клянусь!
– Ты даешь мне, чтоб я дал тебе, – произношу стандартную форму вассалитета, – мою защиту, помощь и закон.
С торжественной миной протягиваю саблю как символ власти. Конечно, она не из обычной кузницы. Деревянные ножны покрыты золотыми и серебряными накладками со сценами охоты и сложным узором. Сам клинок булатный, с золотой рукояткой. Крестовина имеет на обоих концах головы кошек с глазами из драгоценных камней. Оружие скорее парадное, чем боевое, но в его возрасте не фехтованием заниматься. И да, я не вожу с собой специально такие клинки, но в Массалии чего только не нашлось. С десяток особо интересных вещиц отобрал для подарков. Даже если б Мемнон не стал просить принять под покровительство, все равно б подарил. Какой-то знак внимания необходим. Потому приготовил заранее. И все удачно вышло.
– Я не оскверню этого священного оружия, – без особой пылкости сообщил Мемнон, – и буду защищать то, что свято, как и то, что не свято, одинаково.
А это уже отступление от общепринятого канона. Похоже, дает понять, что храмы старых богов трогать во имя новой веры не даст.
– Клятву я возьму у всех, – глядя на двоих сопровождающих, говорю. – Кто не согласен, не держу.
– Это справедливо.
– Пятнадцать тысяч человек прокормить сумеете?
– О да, – расплываясь в улыбке, согласился Мемнон, – мой император.
– Три тысячи лошадей, из них не меньше половины верховых, найдете? Я привез всего три сотни, а без конницы и артиллерии ничего хорошего не добьемся.
Он впервые оглянулся на блондина.
Этого признал по описанию. Его звали Эрик. Здешние латифундисты рассчитывали, что восставшие передерутся за власть. Тем не менее те сумели договориться и, судя по донесениям, прекрасно уживаются, разделив функции. Мемнон обеспечивает общее руководство, Эрик командует объединенной армией. И неплохо.
– Быстро никак, – сказал тот озабоченно. – Нет такого количества.
