Нам повезло — день был солнечный и недалеко находился бесплатный парк. С большим интересом я разглядывала угловатые коляски на металлических колесах, которые торжественно возили кормилицы, играющих под присмотром бонн и гувернанток малышей.
В основном меня интересовала детская одежда. Была она сложная, многослойная и, на мой взгляд, очень неудобная. И мальчики, и девочки были одеты в копии взрослых костюмов, с единственным отличием — все это было короче.
Из-под девичьих платьев и пальтишек виднелись расшитые панталончики и теплые чулки. Мальчикам полагались не брюки, а теплые штанишки до колена и некое подобие курток, отягченных пелеринами и капюшонами. При условии, что все это шилось из толстой шерсти, бархата и сукна, вес выходил немаленький.
Бегать и прыгать детям не разрешалось, и они чинно, за ручку, ходили со своими наставницами по длинной аллее только-только начинающих зеленеть деревьев. Единственным развлечением были качели. Самая обычная доска, на которой усаживали двоих малышей, несколько пар сидений на цепочках и пара ярко раскрашенных качающихся коняшек, которых облюбовали самые маленькие.
Все это удовольствие располагалось на огромном деревянном помосте и было огорожено низеньким заборчиком, вход туда охранял смазливый молодой человек, любезный и говорливый, успевающий и шепнуть комплимент хихикающей няньке, и получить с нее бронзовый корн, и перевернуть на низеньком столике песочные часы. Этих стекляшек у него было около десятка и деревянное основание каждой было выкрашено. К красному коньку — красные часы, к зеленым качелям — зеленые.
Надо сказать, дела у него шли неплохо — больше половины мест было занято, а у входа нетерпеливо переминалась очередная нянька с мальчиком, ждущие когда освободится облюбованное им сидение.
Я с удивление заметила, с какой завистью Линк смотрит на эти примитивные развлечения. Надо отдать ему должное — никаких жалобных взоров в мою сторону не было. Даже Эжен, прилипшая к заборчику, огораживающему эту «роскошь», не хныкала и ничего не просила. Просто стояла и смотрела, держась ручками за деревянные плашки.
— Линк, а тебе какие качели нравятся?
С недоверием оглянувшись на меня, он ткнул рукой в сторону стойки, где поскрипывали качели на цепочках и тихо ответил:
— Вон те! — потупился и добавил: — Но за это же платить надо!
У меня запершило в горле. Въевшаяся в плоть и кровь мальчика нищета подавляла в нем все детское. Несколько раз глубоко вздохнув-выдохнув, я повела их ко входу на помост. Ошалевший от радости Линк убежал к вожделенным цепочкам, смело заявив:
