Ирэн заметила и удивление, и любопытство служанки и усмехнулась. Конечно, ей и самой теперь странно, что женские хитрости из прошлой жизни пригодились. Когда ей восемнадцать лет стукнуло – тушь в магазине и не купить было! Чем только тогда не красились. Даже, помнится, варили тушь сами. Из хозяйственного мыла и штемпельной туши. Не дай бог, такая в глаза попадёт – наревёшься, да и глаза красные будут*. Впрочем, сейчас не до воспоминаний. Надо бы хоть чем-то руки занять до ужина. Ждать ещё долго, а если всё время думать о встрече с женихом…
Больше всего Ирэн сейчас хотелось спрятаться и никуда не ходить. Страшно ей было. Просто страшно. Кто знает, какой он будет, этот самый муж? С лица, конечно, не воду пить… А вот с характером его всю жизнь придётся прожить. А если совсем уж мерзкий окажется?! А самое ужасное, что и разводов-то здесь нет…
Большим усилием воли Ирэн оборвала эти мысли, понимая, что сейчас просто разрыдается. Нет, пусть она и не сможет браку противиться, пусть и нет у неё выбора, но поладить с мужчиной нужно стараться изо всех сил. Потому Ирэн взяла в руки недошитое платье для Анги и стала подшивать подол, а чтобы мысли дурные не грызли, тихонечко напевала старую-старую песню:
— Каким ты был, таким ты и остался, орёл степной, казак лихой…
Допеть не дала Анги.
— Госпожа, что это за язык-то такой?
Только тут Ирэн сообразила, что поёт на русском. Сообразила и растерялась…
— Это… Это… это и не язык никакой, Анги… Просто мелодия придумалась мне. А языка кроме нашего я и не знаю.
Анги смотрела с подозрением. Ну, пусть даже не подозрение, пусть просто – настороженность. Вот нужно же было Ирэн так забыться?! Пока она ругала себя всякими словами и переживала, не подумает ли Анги худого, не сочтёт ли, что госпожа с ума сошла, руки сами собой клали стежок за стежком, а потом в дверь постучали, и лакей известил, что лорд Беррит ждёт дочерей в большой зале.
Зал Ирэн показывал Питер, пару дней назад, но, разумеется, сама бы она его и не нашла – слишком много было помещений, чтобы так сразу всё запомнить. Поэтому Питер и на ужин отправился с ней вместе – пажу дозволялось сидеть у ног госпожи.
Зал, днём пустой и гулкий, сейчас был наполнен людьми. Длинные столы были выставлены в виде большой буквы «Т». За короткой перекладиной, что стояла на крытом ковром возвышении, уже сидели лорд Беррит и его леди, рядом с ним – несколько свободных мест, с краю перекладины – отец Карпий, мадам Векс и последний – господин Буст. С другого краю – трое мужчин. Один из них – тот самый, тощий как щепка, со смешными усами и козлиной бородкой, что позволил себе смеяться над лордом, обзывая его подкаблучником. Ирэн так и не успела узнать, кто это такой – служащий лорда или гость.
