Сейчас он стоял лицом к пастве, сопел и распространял запах ладана, перегара и чеснока. Поблёскивал на каждого вошедшего поросячьими злыми глазками и неприятно шевелил лоснящимися вишнёвыми губами, которые напоминали нашлёпку из куска сочной говядины на его чёрной, редкой бороде.
В комнату вошёл лорд Беррит, за ним, шелестя шелками, леди и несколько служанок. Отец уселся на первую скамью, махнул рукой, и отец Карпий начал службу. Голос у него был зычный, но какой-то гулкий. Так что не все слова и разобрать можно было. Больше, конечно, молитвы читал по лежащей перед ним на специальном пюпитре книге, но и упрекать не забывал, обзывая людей, не конкретно тех, кто в комнате, а вообще – всех. И кал они, дескать, и гной смердящий, и прочие гадости говорил… Слуги, набившиеся по краям комнаты, крестились, кланялись при особо мерзких выражениях, как бы соглашаясь, что – да, такие они и есть.
Лорд Беррит, чуть посапывая, задремал под монотонный бубнёж, леди Беррит, благочестиво сложив руки, смотрела в пол. Ирэн сидела как на иголках, внимательно поглядывая на всех присутствующих, чтобы не пропустить момент, когда себя крестным знаменьем осенять надо. Крестились здесь не справа налево, а наоборот. Хорошо, что Ирэн сперва посмотрела, как другие делают. Но было непривычно очень. Наконец, отец Карпий закончил бурчать свои угрозы:
— В субботний день, чада мои, на исповедь жду! Да и невестам попоститься бы не мешало перед свадьбой!
Выходя из комнаты, каждый, в первую очередь – лорд, вставал в дверях лицом к комнате и низко кланялся. За ним тот же ритуал проделывали и другие, так что Ирэн и Питер уже вернулись в комнату, сразу за Санти, а Анги и Линта с вышивальщицами всё ещё были там. Оглядев комнату, Ирэн передёрнулась. Грязь, кровать попахивает, на столе – крошки и пара мисок от ужина вчерашнего.
Если так разобраться – на кой ей, Ирэн, порядок здесь наводить? Всё равно через несколько дней покинет эту комнату навсегда. Но, с другой стороны, жить тут ещё пару недель – себя не уважать. И потом, брачную ночь ведь не здесь они проводить будут? Надо бы этот момент у Анги уточнить. К Питеру же не сунешься с таким вопросом – неловко.
После завтрака, дождавшись, когда Анги поест, Ирэн и взялась за разговор. Санти, как обычно, достала свой ларец и что-то там примеряла у зеркала. Вышивальщицы – Ирэн так и воспринимала их – как пару, а не по отдельности – уселись на привычные места, поближе к окну и свету, и неторопливо, размеренно взмахивали иголками.
