- Чего разлеглась?! Раз уж с тебя толку нет – иди, хоть вон в огороде помоги, братовья надрываются, а ты все сангу из себя корчишь! Чего вылупилась? Ступай, говорю, не то есть-то сегодня не получишь!
Женщина злилась, хотя я совершенно не понимала – на что. От полного непонимания ситуации я и в самом деле пошла за дом, на тот самый огород, глотая слезы от боли – мизинец на ноге кровоточил...
«Братовья» мне не слишком обрадовались, даже когда я спросила того, что постарше:
- Что нужно делать?
- Ха! Ты колдовка – ты и решай, что нужно!
Немного замявшись, я сказала:
- Я и без колдовства могу. Ну, просто руками. Раз уж тебе так колдовство не нравится…
- Нечего тут подлизываться! Эх, мне бы колдовства хоть каплю, я бы – ух! Я бы всех…!
Он смотрел на меня с неприязнью, этот подросток, такой же темноволосый, как мать, как младший, что спрятался за его спину. В какой-то момент я просто повернулась к нему спиной, прошла в дом мимо женщины, которая, кажется, вовсе не ожидала моего появления, поднялась на чердак и кинувшись на сено заплакала. От слабости тела, от полного непонимания, что делать и почему они все меня ненавидят?!
Разбудила меня высокая, даже выше меня, темноволосая девушка. Свет горящего шарика в ее руке странно искажал черты лица, но мне показалось, что она очень похожа на ту женщину, что я видела в низу. Её дочь? Сунув мне в руку что-то непонятное, она резко повернулась и пошла к дверям.
- Постой…
Девушка резко повернулась и не слишком дружелюбно буркнула:
- Ну, чего тебе нужно?
- Ты не могла бы поговорить со мной?
- Я?! – удивление её было так велико, что она, как мне показалось, даже растерялась. – Я?! Поговорить с тобой?! О чем?
- Обо всем… Я ничего не помню после болезни, понимаешь? Я даже не знаю, кто ты и почему на меня все злятся?
Она смотрела мне в лицо, возможно, стараясь понять, правду ли я говорю. А возможно – просто размышляя, что и как лучше сказать. Но уходить уже не торопилась. Через минуту подошла к сену, села со мной рядом и сказала:
- Что ж, давай поговорим, сестрица.
Имя моё – Алуна. Я покатала его на языке, чуть нараспев произнесла – Алу-у-уна… Странно, конечно, и непривычно.
Сестру звали Лита. Сперва она нервничала и не верила, что я не помню даже таких деталей, как её и свое имя. Потом немного успокоилась и заговорила. Я, периодически, задавала вопросы. Иногда она раздражалась, многого просто не могла объяснить, но в целом все обстояло не слишком приятно для меня.
