– Бантик! – ликующе воскликнул он.
И, наконец, был найден цветок жасмина.
– Хорошие секретики? – спросила старуха. – Тебе понравились?
– Хорошие! – отозвался Ванечка. – Вы сами это придумали?
– Со мной мама так играла, когда я была маленькой, – отозвалась старуха и подумала: «А эти молодые фифы ничего не умеют!»
Ванечкин взгляд снова потускнел:
– У меня нет мамы. Моя мама умерла.
Он не сказал какой-нибудь детской глупости, типа «моя мама на небесах», просто констатировал факт смерти своей матери.
Изольде Матвеевне стало стыдно за то, что она мысленно называла его мать «фифой».
– А с кем ты живешь?
– Я с папой живу. Но мой папа – дальнобойщик и часто уезжает в командировки. Тогда я живу с тетей Валей – папиной сестрой.
– Зоська, а что ты на брюхе ползаешь?! – внезапно раздался голос противной бабки Кати.
– Да совсем с ума сошла!
– Ой! Папа идет! Ну, я побежал! – воскликнул Ванечка.
Его отец остановился у подъезда, поджидая мальчика.
– Сергей! – внезапно крикнула бабка Катя Ванечкиному отцу. – Подойди-ка сюда, что скажу.
И зашептала с причитаниями на весь двор:
– Зоська-то сумасшедшая, я ее давно знаю! Может навредить мальчишке. Смотри за ним в оба! Дура она полная!
Ванечкин отец крепко взял ребенка за руку и повел домой, что-то сердито ему выговаривая. До Изольды Матвеевны доносились обрывки фраз: «Сколько раз я тебе говорил», «с чужими разговаривать нельзя», «будешь наказан».
На глаза старухи навернулись слезы. Она подскочила к бабке Кате, выкинула перед собой кулак и крикнула:
– Еще раз будешь на меня наговаривать, Катька, вот что я с тобой сделаю!
И Изольда Матвеевна со всей силы стукнула лопатой об асфальт, так, что даже образовалась небольшая выбоина.
– Сумасшедшая! – загалдели на скамейке старики и старухи.
***
Изольда Матвеевна, заливаясь слезами, приковыляла к себе на пятый этаж, громко хлопнула входной дверью и направилась прямо к иконе Казанской Божьей Матери.
– Богородице, заступнице, сделай так, чтобы Катька заболела от языка своего поганого! Пусть она вся гнойными чириями покроется! Проклинаю ее!
Она походила по квартире, придумывая бабке Кате разные кары. Потом высунулась в окно, чтобы проверить, не разверзлись ли над Катькой небеса. Но кара небесная не наступала: Катька по-прежнему сидела на скамейке и точила лясы с другими стариками.
Вдруг раздался звонок в дверь. На пороге стоял Ванечкин папа.
Изольде Матвеевне вдруг стало неловко от того, что у нее весь живот в земле, в квартире неуютно и не убрано, лицо заплакано, а шляпка висит у нее на одном ухе.
